– Вероятно, да. – Гевин глотнул бренди и посмотрел на тетушку мутным взглядом.
– С другой стороны, ты мог бы выдержать любопытные взгляды и пренебрежительное отношение, которое вызовет женитьба на такой женщине.
Только потому, что он любит ее. Если бы не проклятое наследие Даггетов, которое в конце концов принесло бы им обоим позор и страдания, он бы умолял ее сегодня же обвенчаться с ним. Но он все же должен думать о своей семье.
– Тетя Кэролайн, я ценю ваши чувства, но было бы несправедливо заставлять вас еще раз переживать скандал.
– Чепуха! Разумеется, мне могут не нравиться подобные обстоятельства, но чтобы видеть тебя счастливым, я сотню раз пережила бы их.
– Правда? – Гевин был приятно удивлен. Возможно, тетя больше не вспоминает об ужасных поступках его отца. – Это очень гуманно с вашей стороны, но я все равно не женюсь на мисс Мельбурн.
– Почему нет? Она любит тебя.
Она говорила, как если бы... Нет, это невозможно.
– Вы действительно хотите, чтобы я женился на ней по этой причине? Не потому, что я обесчестил ее?
Тетя улыбнулась:
– Я видела, как ты целовал ее. Нельзя ошибиться в том, как ты смотрел на нее, когда она уходила из гостиной в то утро. Я думаю, ты любишь ее, и в самом деле хочу, чтобы ты женился на ней.
Теперь Гевин верил, что действительно мог быть счастлив с Кирой, если бы проклятие Даггетов позволило это. Но...
– Ну так что? – настаивала Кэролайн.
Он нахмурился.
– То есть?
– Ты любишь ее?
Гевин вздохнул. Теперь уж что толку бороться с правдой и хранить секреты?
– Да. Тетя Кэролайн просияла.
– И ты уже сказал ей это?
– Нет. Я несколько раз пытался встретиться с ней, но она не хочет меня видеть.
Тетушка на мгновение задумалась.
– Полагаю, мне не следовало говорить ей, что ты намеренно старался соблазнить ее, чтобы заставить разорвать их с Джеймсом помолвку.
– Что?
У Гевина словно оборвалось сердце. Неудивительно, что Кира отвергала все его попытки. Признание тети Кэролайн вбило последний гвоздь в гроб их любви.
Вздохнув, Гевин закрыл глаза.
– Зачем вы рассказали ей?
– Я пыталась извиниться – она помогла вернуть Джеймса домой, разорвав их помолвку. У многих женщин не хватило бы смелости пожертвовать своей репутацией и видами на будущее во имя любви.
Кэролайн была права, и Гевин почувствовал себя еще ужаснее перед лицом правды. А чем он пожертвовал ради любви?
Ничем.
Неудивительно, что Кира спрашивала, где его сердце. Она знала, что он не слушает его.
– С того самого дня, как вы рассказали ей это, Кира отказывается разговаривать со мной, – печально заметил он.
Кэролайн нахмурилась.
– Продолжай пытаться. Она смягчится. Правда, это может потребовать от тебя больше, чем коробку конфет или извинения.
– Бог свидетель, я и должен ей гораздо больше, – признался Гевин.
– Это точно, но ты ведь умный человек. Ты найдешь способ.
Гевин бросил рассеянный взгляд на белый лепной потолок. Он совсем не чувствовал себя умным, а вот Кира... Как женщина, на семь лет моложе его и почти без всякого жизненного опыта, могла понять нечто столь сложное, как любовь, когда он сам этого не смог?
Кира была особенной, и это еще одна причина, по которой он любил ее и не хотел видеть страдающей.
– С женитьбой на Кире все не так просто, – наконец признал он. – Тут дело в... моем отце.
Тетя Кэролайн нахмурилась.
– В твоем отце? Ты имеешь в виду его поведение?
– Да. – Гевин сглотнул. – Он не мог контролировать себя, когда дело касалось низменных наслаждений.
Кэролайн, прищурившись, смотрела на племянника, явно обдумывая его слова.
– Думаешь, ты такой же, как он?
Гевин кивнул. Было чертовски стыдно признаться женщине, которая заменила ему мать, что он не может найти ни одной разумной мысли, когда Кира рядом.
Неожиданно Кэролайн рассмеялась:
– О, Гевин, ты ничуть не похож на своего отца!
Возможно, она не поняла.
– Я боюсь, что вы ошибаетесь. Я соблазнил Кир... мисс Мельбурн, несмотря на ее помолвку с Джеймсом.
– Знаю.
– Несмотря на мой здравый смысл и рассудительность.
Она кивнула.
– Я... скомпрометировал ее, и не однажды.
Губы тетушки изогнулись в улыбке.
– Тогда тебе лучше поскорее повести ее к алтарю.
Нет, все же женщины иногда такие непонятливые...
– Вы не думаете, что это говорит об ужасном недостатке самоконтроля? Отец часто рассказывал мне в деталях о своих пьяных оргиях и о том, какое удовлетворение он находил в них. Во время этих... эпизодов он забывал все – время, место, нравственность, здравый смысл. Я никогда не понимал этого до Киры.
Кэролайн скрестила руки на груди.
– Боюсь, мой отказ говорить о скандалах твоего отца привел тебя к ужасным выводам и забил тебе голову всякой чепухой.
Сердце Гевина учащенно забилось.
– Что вы имеете в виду?
– Ричард был моим братом, и я любила его, но у него никогда не было ни моральных устоев, ни здравого смысла. Возможно, ты был слишком юн, чтобы понять это. – Кэролайн вздохнула. – В пятнадцать лет его выгнали из Итона за мошенничество и пьянство.
– Правда?
Неужели его отец проявил признаки беспутной жизни так рано?
– Да. Мистер Хит, тогдашний ректор Итона, сказал, что Ричард был одним из самых буйных студентов. И это был только один из многих скандалов. В чем в чем, а в скандалах твой отец определенно преуспел, и в конце концов они привели его к смерти – в социальном смысле. Ты же никогда не проявлял никаких склонностей к бесчинствам. Я даже боялась, что ты проживешь свою жизнь слишком аскетично.
– Но отец всегда говорил, что извращенность у него в крови и что кровь обязательно проявится. Я знаю, он был не единственным предком, который...
– Да, таких у тебя в роду было несколько. – Тетя Кэролайн обняла Гевина за плечи. – Но, дорогой, в какой английской семье с такой долгой историей, как наша, в фамильной галерее не висят портреты одного-двух мошенников? Если бы респектабельность была необходима для ответственности, Георг Четвертый не был бы нашим королем и пяти минут.
