– Если она будет шокирована, ты всегда можешь сказать, что выходишь за меня замуж.
Джесси замерла. Ее голова повернулась, и она посмотрела на него, не отвечая. Стройный и широкоплечий, очень смуглый на фоне белоснежных простыней, он был таким красивым, что у нее перехватило дыхание. Черные волосы, голубые глаза, даже красный кончик сигары – все было совершенным воплощением ее девичьих грез.
Но неужели она позволит Клайву Макклинтоку ослепить себя настолько, чтобы вручить ему на блюдечке с голубой каемочкой все то, что он заполучил с помощью гнусного обмана и мошенничества?
Джесси выбралась из постели, нашла рубашку, которую он бросил на пол, и надела ее через голову. Затем подняла халат и надела его тоже.
– Да. Принимаешь?
Звук, который вырвался у Джесси, был лишь жалкой пародией на смех.
– Я дура, признаю, но не настолько, чтобы согласиться выйти замуж за охотника за богатством, по его собственному признанию, когда только что получила состояние. Ты переписал «Мимозу» на меня – какая щедрость с твоей стороны, учитывая тот факт, что брак с моей мачехой, возможно, незаконный! – и теперь ты хочешь жениться на мне, чтобы получить ее обратно! Предполагалось, что эта ночь подтолкнет меня к согласию? Ничего не вышло. В сущности, раз уж ты был так любезен, что вернул мне мою собственность, я хочу, чтобы к вечеру тебя здесь уже не было.
Он замер. Даже рука, держащая сигару, застыла. Наблюдая за его глазами, Джесси увидела, как они вспыхнули. Затем все внешние признаки того, что он чувствовал, исчезли за маской из серебристо-голубого льда.
– Если ты хочешь отрезать себе нос назло лицу, что ж, валяй. А теперь убирайся из моей комнаты, и побыстрее. Иначе я могу разозлиться и вышвырнуть новую хозяйку «Мимозы» пинком прямо под ее хорошенький задик.
Глава 47
Клайв не мог припомнить, когда еще был так зол в своей жизни. Он был в такой ярости, что едва сдерживался, чтобы не начать рвать, метать и проклинать все на свете. Желание промчаться по коридору, пинком распахнуть дверь в комнату Джесси и шлепать ее по заднице до тех пор, пока мягкая белая кожа не покраснеет и не покроется волдырями, было почти непреодолимым. Он любит эту ведьмочку, пропади все пропадом, любит так, как не любил ни одну женщину в своей жизни. Любит так, как никогда не думал, что сможет кого-то любить. После такой ночи, какая была у них, назвать его охотником за богатством и, презрительно усмехаясь, швырнуть его любовь и единственное искреннее предложение руки и сердца обратно ему в лицо! Это бесило его.
Его ставшее теперь уязвимым сердце ничуть не ранено. Он просто зол как дьявол!
Поэтому он оделся, побросал несколько своих вещей в сумку, нахлобучил шляпу на голову и выскочил из дома. Не дожидаясь Прогресса, который, он слышал, ходил на чердаке, но еще не спустился вниз, он сам оседлал Храбреца (он отдал Джесси все остальное, но коня она не получит, даже если обвинит его в конокрадстве!), привязал сумку к луке седла, вскочил в седло и поскакал прочь.
Она хотела, чтобы он убрался из «Мимозы»? Ну так ради Бога, он сделает так, как она хочет, и пусть все катится в тартарары!
Джесси, все еще в халате и ночной рубашке, стояла у окна своей спальни, когда Клайв проскакал по подъездной дорожке и свернул на запад, в сторону Виксберга, меньше чем через час после того, как она убежала из его комнаты. Она велела, чтобы он уехал, и он уезжает. Ей следует быть вне себя от счастья. Она поступила совершенно разумно и правильно. Так почему же она чувствует себя такой несчастной?
Тьюди позади нее, очевидно, тоже увидела, как Клайв уезжает.
– Это мистер Стюарт, – заметила она удивленно. – Куда это он отправился в такую рань, да еще в такой спешке?
– Я прогнала его, – сказала Джесси голосом, который, несмотря на все ее превосходные возражения, прозвучал подозрительно глухо.
– Ягненочек, как ты могла! – Тьюди взяла ее за руку и повернут к себе лицом. – Бог мой, ясно же, как божий день, что ты без памяти любишь этого мужчину! Я боялась, когда еще мисс Селия была с нами, того, что может произойти, но ничего не говорила. Но теперь – почему, скажи на милость, ты прогнала его?
Джесси заколебалась, но соблазн довериться кому-нибудь был слишком велик. Кроме того, Тьюди единственный человек, который может помочь ей разобраться в своих чувствах. И Джесси знала, что ее тайны уйдут вместе с Тьюди в могилу.
– Ох, Тьюди, он не то, что ты думаешь, – сказала она. Опустившись на кровать, она подробно поведала Тьюди все о Клайве Макклинтоке и его махинациях.
– Ну он и прохиндей! – воскликнула Тьюди, потрясенно расширив глаза, когда Джесси закончила.
– Но я люблю его, – несчастным тоном сказала Джесси. – Или по крайней мере любила, когда думала, что он Стюарт. Но я постоянно твержу себе, что даже не знаю, кто такой Клайв Макклинток.
– Ягненочек, ты ведь спала с ним, да? Этой ночью ты ведь к нему ходила, а вовсе не на веранду, как сказала?
Джесси повесила голову. Тьюди обняла ее.
– Ну да это ничего. Многие леди еще не то делают. Остается только надеяться и молиться, чтобы не было никаких последствий. Если в доме родится ребенок без брака, твой дед встанет из могилы и будет гоняться за мной, точно тебе говорю.
– Ох, Тьюди! – Мысль о том, что дух ее дедушки, добрейшего на всем свете человека, пугал Тьюди, которая разгоняла змей метлой, вызвала у Джесси улыбку. – Я ни разу даже не подумала о том, что могу забеременеть.
– Ну, мы пересечем этот мост, если когда и подойдем к нему. Нет смысла изводиться от беспокойства раньше времени, потому что теперь это в руках Господа.
Джесси взглянула на Тьюди большими затуманенными глазами.
– Я никогда не думала, что любить может быть так больно. – Тьюди покачала головой и притянула голову Джесси к своему плечу:
– Ягненочек, любовь причиняет боль всем нам. И с этим ничего нельзя поделать.
Прошла неделя, затем другая, третья. Жизнь в «Мимозе» вернулась в свое обычное русло. Как ни печально это говорить, но по Селии не сильно скучали, хотя расследование обстоятельств ее смерти продолжалось. С каждым прошедшим днем в душе Джесси росло и крепло убеждение, что Клайв не мог убить ее мачеху. Он был лжецом, повесой, негодяем, но не убийцей. Если бы он вернулся в «Мимозу» и застал Селию с любовником, то скорее всего избил бы мужчину, но Селию не тронул. И если он все-таки застал Селию с мужчиной, то где же этот мужчина?
Если Клайв не убивал Селию, то кто убил? Вероятность, что убийца свободно разгуливает где-то поблизости от «Мимозы», стала причиной того, что Тьюди спала в комнате Джесси каждую ночь. В качестве дополнительной меры предосторожности Прогресс отказался от своего любимого места на чердаке и спал в буфетной за задним холлом. Такое доказательство их привязанности глубоко тронуло Джесси.
