Книга Любовь и верность - Мэгги Робинсон

Что-то теплое и твердое было в его руке, и это что-то приятно отвлекало его от огня в плече и от свинцовой тяжести в голове. Алеку надо было встать, чтобы сделать что-то, но он не помнил, что именно.

Он беспокойно зашевелился в постели. Некоторое время назад он уже пытался встать, но, к его стыду, у него ничего не вышло. Он нужен Мэри, ведь из-за него она рисковала жизнью. В будущем все будет иначе. Он позаботится о ней.

Если она позволит ему сделать это. Она – независимая женщина. Властная. Немного напоминает его мать, только у нее не бывает приступов гнева.

Но он не станет сравнивать Мэри со своей матерью. Ни одной женщине не нравится, когда мужчина сравнивает ее со своей матерью. Хорошо зная женщин, Алек старался, чтобы его комплименты, затрагивающие эту тему, оставались весьма смутными. Но он любил свою мать, несмотря на все ее недостатки, и сожалел, что брак его родителей не был счастливым.

Может ли брак вообще быть счастливым? Нет, показывал его опыт. Но Мэри не похожа на других женщин, она такая чувствительная, правда, он не скажет ей об этом, когда будет делать предложение.

Вот оно! Он собирался сделать ей предложение!

– Алек, пожалуйста, проснись до того, как я уеду.

Что за ерунда! Алек попытался приподнять веки. Они были тяжелыми, как кирпичи, но он все же сумел открыть глаза.

Мэри сидела возле его кровати, на ней было застиранное черное платье, вполне сгодившееся бы для похорон. Господи, он ведь не умер? А если умер, то предпочел бы видеть Мэри обнаженной, любоваться ее восхитительным телом с соблазнительными выпуклостями, осыпанным веснушками. Как было бы чудесно провести с нею вечность, танцуя на облаках под звук ангельских арф. Он бы научил ее танцевать вальс по-настоящему…

Но все это означает, что она тоже была бы мертвой, а это было бы ужасно.

– Ты умерла? – не сдержавшись, спросил он. – Прошу тебя, скажи, что это не так.

– Нет. Разумеется, нет, Алек, и ты тоже не умер. Но я боюсь, что твоя машина сломалась. Нам пришлось оставить ее на дороге.

– Я куплю другую. И тебе тоже. – Но для нее он наймет шофера. Алек побаивался блеска в глазах Мэри, когда она сидела за рулем.

– Спасибо, но в Лондоне трудно будет водить машину.

Разве она сказала, что едет туда? Алек этого не помнил.

– С твоей тетей все в порядке? – спросил он.

– Надеюсь, – пожала плечами Мэри. – Если бы что-то случилось, мне прислали бы маркониграмму.

– Тогда ты не едешь в Лондон, – сказал Алек. Он надеялся, что его голос звучит тверже, чем ему кажется.

Мэри высвободила свою милую мягкую руку из его руки.

– Но я нужна тете.

– Ты только что сказала, что это не так. Ты не можешь уехать. Ты нужна мне. – Куда он положил это чертово кольцо? Во всяком случае, не в карман пижамы, ведь он не носит пижам.

– Я устрою так, что агентство пришлет сюда слуг, – пообещала Мэри. – А если понадобится, то и круглосуточную сиделку.

– Мне не нужна сиделка! – воскликнул Алек. – Мне нужна ты.

Мэри опустила глаза.

– Будет неприлично, если я задержусь здесь дольше, – сказала она. – К тому же в этом нет необходимости: Бауэр мертв, мы в безопасности.

Алек совершенно не чувствовал себя в безопасности. Его сердце застучало быстрее.

– Ты не можешь уехать, – заявил он. – У меня есть для тебя другая работа.

Работа? Неужели Бауэр повредил ему голову так же, как плечо?

– Уверена, что я смогу выполнить ее и в Лондоне. А когда ты приедешь, я буду рада… развлекать тебя.

– Черта с два! – Алек попытался сесть, но у него ничего не вышло. – Мэри, не будет больше никаких «развлечений», как ты это называешь. Ты останешься здесь.

– Мне надо заниматься бизнесом, Алек! Я не могу забросить всю свою работу только из-за того, что сказала тебе что-то во время близости.

Алек считал себя человеком современным. Ему не нужна жена для украшения, которая сидит в золоченой клетке – у него уже была такая, которая жила в золотой башне, – и он теперь точно знает, как убедить Мэри выйти за него.

– Я и не жду, что ты совсем забросишь свою работу, – сказал Алек. – Я знаю, что твоя тетя зависит от тебя. Ты сможешь на несколько дней ездить в Лондон каждый месяц. А если нужно, то на более длительное время. А тебе не кажется, что агентство «Ивенсон эдженси» станет еще более процветающим, если одним из его собственников станет баронесса?

Безупречные розовые губки Мэри приоткрылись.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж. Да, я не делаю это по правилам и романтично, но, честно говоря, встать на одно колено у меня не выйдет. Но я не хочу ждать, пока мне станет лучше.

– Ты… тебя сегодня ранили в голову, – едва слышно промолвила Мэри.

– Ты считаешь, что мои мозги настолько превратились в кашу, что я не знаю, что люблю тебя? Нет, я все прекрасно понимаю, и я даже благодарен Бауэру за то, что теперь мне ясно: я не смогу жить без тебя. Скажи «да». Где-то тут у меня изумрудное кольцо моей матери. А! Кажется, оно под подушкой. Возьми его и надень на палец.

– Но я… Я могла бы быть твоей любовницей. Ты не должен жениться на мне.

В голове у Алека зашумело. Ну какая женщина не захочет надеть изумрудное кольцо, которое так подходит к ее глазам?!

– Ты с ума сошла? Почему бы мне не жениться на тебе?

– Но мой отец был бакалейщиком…

– И что?

– «И что»? Это все, что ты можешь сказать? Ты – барон! Да, мы живем в двадцатом веке, но разразится скандал, если ты на мне женишься.

Алек засмеялся.

– Скандал! Только вспомни, с кем ты говоришь, моя любовь. Весь последний год я прожил в черном облаке. Это ты можешь пострадать, но только не говори мне, что опасаешься какого-то там скандала. Я могу устроить так, чтобы Райкрофт рассказал нашу историю в своей газете, написал, как отважно ты прошла через все это. Да как может мужчина не захотеть жениться на тебе, дочь ты бакалейщика или нет?

Мэри побледнела.

– Ты не должен никому рассказывать про грабли. Я не могу выбросить их из головы.

– О, бедняжка! Иди ко мне, моя любовь! – Забыв о ране, Алек попытался поднять к ней обе руки. Еще одна неудача.

Но Мэри обошла кровать и села со стороны его здорового плеча.