— Так вот, недавно я пошла в магазин. Неважно за чем, — Аманда отмахнулась от не прозвучавшего вопроса. — Нашу кредитку отклонили. Я сказала, что этого не может быть. Я только что оплатила счет. Но нет, продавец позвонил в кредитную компанию, и они настаивали на том, что мы истратили все свои деньги.
Джону стало так плохо, как никогда в жизни. Он начал понимать, что сейчас произойдет.
— Тогда я оставила все покупки на стойке и с позором вернулась к машине. Дома я в онлайне проверила движение средств на нашем счете. Никогда не угадаешь, что я там обнаружила.
Последовала долгая пауза. Аманда сглотнула и вытерла глаза. Когда она снова заговорила, голос ее звучал очень сдержанно:
— Я никогда тебе не изменяла. Ни разу. Так каких результатов анализа ДНК ты ожидал? Уже можно поздравить? Я даже не спрашиваю о поручительстве за явку с ответной стороны.
— Аманда, — тихо сказал Джон, — дай я все тебе объясню.
— Ха!
Аманда усмехнулась и потом разрыдалась — горько и громко. Джон сделал попытку встать и подойти к ней, но она подняла руку, чтобы он остался на месте.
— Пожалуйста, не надо. Дай я угадаю. Она курит, так? Это она была в твоем номере перед моим приездом. Угадала? И этот пес тоже ее? Потому что она не может держать его у себя. Не может держать его у себя.
Бугер незаметно переместился к ее ногам. Пес лизнул Аманде руку и с укором посмотрел на Джона.
— Надеюсь, она не курит во время беременности, — продолжала Аманда. — С ребенком все хорошо?
Джон набрал полную грудь воздуха.
— Нет никакого ребенка. И никогда не было. Есть семнадцатилетний панк с зелеными волосами по фамилии Пайнгар. А я внес за него залог в тюрьму.
Аманда замерла. Ее рука остановилась посередине спины Бугера. Пес повернулся, чтобы посмотреть, в чем дело, и начал выгрызать ромбы на свитере.
— Да. Пайнгар. Я подсчитал сроки и испугался, что это мой сын. Я не его отец. И даже Жинетт не его мать. Его родители выслали чек за залог.
— Жинетт Пайнгар? Ты подумал, что у Жинетт Пайнгар был от тебя ребенок?
— Не знаю. Сколько Пайнгаров в этом мире?
Джон откинулся на подушки, он чувствовал себя как человек, которому вбили в лобную долю ледяную сосульку.
— Ты никогда мне не изменял?
— Никогда. Никогда, никогда, никогда.
Прошло несколько секунд, и Аманда бросилась к Джону и, перемахнув через кофейный столик, оказалась у него на коленях. Прежде чем Джон успел сообразить, что происходит, она обняла его голову и заплакала, уткнувшись ему в макушку.
* * *
Позже, когда они лежали на скомканных простынях, а высохшие и закрутившиеся в крутые спирали волосы Аманды щекотали ему грудь, она сказала:
— Один из агентов, которым ты разослал мою книгу, вчера оставил сообщение. Она хочет завтра со мной побеседовать.
— Звучит многообещающе.
— Может быть. Я слишком суеверна, чтобы верить во что-то на этом этапе.
Подумав немного, Джон спросил:
— Почему Бугер в свитере?
— Моя мать присылает ему вещи. У него уже целый гардероб.
— Твоя мама вяжет свитера для собаки?
— Ага.
Джон вздохнул.
— Представляю, что нам предстоит, когда у нас появится ребенок.
— Ага, — сказала Аманда.
Шесть месяцев спустя
Мэр достал из коробки для презентаций огромные ножницы. В толпе жидко захлопали. Мэр перерезал натянутую перед воротами ленточку. Красные атласные концы ленты упали на землю, защелкали фотокамеры. Один из фотографов работал на «Атлантис», он сопровождал Джона. Мэр позировал рядом с Исабель, он положил руку ей на плечо и обнажил зубы в заготовленной для прессы улыбке. Селия зависала с другого его бока. Мэр взглянул на нее, и уголки его губ на долю секунды опустились вниз, но он быстро взял себя в руки и тоже ее приобнял.
Репортеры начали задавать вопросы, но Джон хранил молчание, он знал, что у него еще появится возможность поговорить. Он стоял в сторонке вместе с Гари Хэнсоном, архитектором, который спроектировал новое жилье для обезьян, и с Нейтаном Пайнгаром, чьи родители сумели убедить судью, что помощь в строительстве Дома обезьян может быть приравнена к общественным работам. Нейтан был в приподнятом настроении и, судя по всему, чувствовал себя прекрасно, а его волосы, казалось, стали еще зеленее, чем обычно. Джон так и видел, как Нейтан с Селией накануне ночью красят друг другу волосы ради такого торжественного случая.
— Доктор Дункан, можно ли сказать, что вы удовлетворены итогами строительства?
Исабель взглянула через плечо на тридцать акров ухоженной территории на склоне горы Мауи, а потом снова повернулась к камерам. По тому, как блестели ее глаза и как напряженно она сжимала губы, Джон догадывался, что она изо всех сил старается держать себя в руках. Исабель оглядела собравшихся и откашлялась.
— По условиям соглашения мне запрещено говорить что-либо об итогах строительства, — сказала она. — Но бонобо и я, мы хотели бы выразить огромную благодарность зоопарку Сан-Диего за гостеприимство и доброту, с которой они относились к нам, пока мы ждали, когда построят наш новый дом. Еще я хочу поблагодарить Гари Хэнсона и его фирму за то, что они безвозмездно предоставили нам свои услуги и спроектировали самую благоприятную для обезьян среду обитания из всех, что я видела вне джунглей.
Исабель оглядела собравшихся. В какой-то момент Джон подумал, что она высматривает именно его. Но взгляд Исабель остановился на Гари, и она наконец улыбнулась — широко и открыто.
— Не могли бы вы рассказать о ваших планах относительно проекта по изучению языка человекообразных обезьян?
— Мы сейчас рассматриваем кандидатуры лучших ученых в этой области и намерены продолжить работу по овладению и распознаванию речи в традициях, заложенных Ричардом Хьюзом. Ричард Хьюз был убежден в том, что наш долг — предоставить человекообразным обезьянам самостоятельность и достойное качество жизни, которое они, безусловно, заслуживают.
— В пресс-релизе говорится, что вы сотрудничаете с Детским клиническим центром в Бостоне. Не могли бы рассказать об этом подробнее?
— Существуют серьезные свидетельства того, что детям с затруднениями речи очень помогают альтернативные способы самовыражения, такие как жестикуляция и лексиграммы. Мы поделились с бостонским центром данными наших исследований и ожидаем серьезного прорыва в этом направлении.
— Ваше мнение об уголовном деле, связанном с «Домом обезьян»?
— Я считаю, что человек невиновен, пока не доказано обратное, и верю в то, что справедливость восторжествует.
Исабель оглядела собравшихся, она смотрела людям в глаза и улыбалась.
— Большое спасибо, что пришли.
