Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
А что остается мне? Жить так, как будто с меня сняли кожу, а для того чтобы двигаться, прилагать вдесятеро больше сил… Со страхом ходить по ночным улицам и умирать от бесконечных длинных гудков в телефоне сына. Но я должна, я обещала себе выйти из этой ситуации сильной. Это должно стать толчком для духовного роста, а не духовной смерти. Отныне я ввожу новую систему весов — сравнивая возможность «быть» с возможностью «не быть».
Главное, научиться сохранять равновесие, и как бы не раскручивалось блюдечко жизни — я должна стоять в центре, балансируя между черным и белым, добрым и злым, не принимая с фанатизмом ни одну из сторон. И вывод, который я сделала из этой истории, как не прискорбно, слишком прост и не оправдывает написанных ранее страниц, ибо уже придуман любимым мною Джоном Фаулзом, в последней главе, в «сверхзаповеди», которая открывается Николасу Эрфе. «И я понял, что все упирается в Алисон, в мою верность ей, которую нужно доказывать ежедневно. Зрелость, как гора, возвышалась передо мною, а я стоял у подножия этого ледяного утеса, этого невозможного, неприступного «Не терзай ближнего своего понапрасну»…».
Одна-единственная заповедь, соединившая в себе все десять, я всегда знала о ее существовании, всю жизнь пыталась ей следовать, но снова и снова нарушала. Почему я теперь удивляюсь, что есть кто-то, который так же, как и я, нарушает одну-единственную сверхзаповедь?
Из блога Олеси Градовой «Диагноз: Любовь».
Каждый день моя любовь к тебе меняла свое обличье. Как женщина, переодевающая платье, она была неузнаваемой и чужой. Иногда решительной и готовой бороться за свое счастье, иногда нежной, потому что была слаба. Каждое утро я просыпалась только с одной мыслью — сегодня еще один шаг к тому, чтобы забыть тебя.
Я стираю в телефоне короткие сообщения, как единственные вещественные доказательства твоего присутствия в моей жизни. Душа вытряхивает остатки воспоминаний о тебе, перечитываю эсэмэски и осторожно, как хирург на операции по извлечению осколков из мякоти сердца, подтверждаю клавишей «удалить»). DELETE. Бесследно. Безвозвратно. Каждый шаг по лестнице приближает к мысли, что ты больше не позвонишь. Вычеркиваю твой номер из мобильной записной книжки на ходу… Так проще не ждать.
Я буду учиться жить без тебя. Весь пройденный путь, история измен, предательства и человеческих трансформаций делают нас осторожными. Мы — «случайные попутчики» в спальном вагоне «Николаевского экспресса», когда накопленные по отдельности жизненные истории выплескиваются наружу легко, как горсть зачерпнутой родниковой воды. Багаж прожитых жизней надежно упакован прозрачной целлофановой мембраной, как бутерброд в лоточке железнодорожного ланча. Поезд остановился на станции, я выхожу на перрон. Железный стук закрывающихся за моей спиной дверей.
Часть 11. Молитва
Если долго плакать возле мутных стёкол —
Высоко в небе появится сокол.
Появится сокол, высоко над тучей —
В это время важно не упустить случай
Увидеть его крылья, увидеть его перья,
И вдруг удивиться: «А кто это теперь я?
И почему внизу туча, а надо мной ясно?
Видимо, я плакал совсем не напрасно!
Видимо, вот оно, пришло моё время!» —
А внизу медленно идёт моё племя…
А мне лететь выше, мне лететь в Солнце
и все-таки вспомнить, что внизу оконце.
С мутными стеклами, в которые бьются
Милые мои. Сгореть и вернуться.
…если долго плакать…
Борис Гребенщиков
Редактор
— Ян, скажи честно, ты считаешь, что это тянет на сюжет?
— Мне кажется, что может получиться.
— Ты будешь моим редактором? Я готова назначить гонорар.
— Да. Единственное, чего не хватает в твоей истории, — это твоего фирменного «черного» юмора.
— Ты считаешь, ему есть место в этом романе?
— А это не роман. Ты же назвала его трактатом. Трактат о простых вещах. О смысле жизни, поиске себя, соблазнах и искушениях, попытке понять, что такое любовь, сострадании и доверии.
— И я хочу назвать его «СТРАХ, или МИР БЕЗИЛЛЮЗИЙ».
— Не, как-то мрачно…
— Тогда… «Танец жизни». — Я решила пойти по проторенному пути, ведь он когда-то придумал это название для Азали.
— Ну, какой же это танец жизни? Это, дорогая моя, какой-то «ТАНЕЦ С ЖИЗНЬЮ».
— Слушай, мне нравится! Танец с жизнью…Танец с волками, Игра в бисер, Роман с камнем, «Дэне дэнс дэнс» Мураками… Короче, тема раскрыта! Помнишь, Платон в своей книге «Законы» писал: «Человек должен жить так, как если бы он танцевал»?
Странное дело, но мы опять были в «АрТeFAQe», в той же компании. Наша бессменная троица — Я, Инга и Ян. Консилиум принял идею и начал обсуждать презентацию будущей книги.
— Наконец ты поняла, что мир нематериален и все, что происходит, — это спектакль?
— Да, только в этом спектакле могли быть пострадавшие. А «скорая» застряла в пробке. Ян, скажи честно, чего ты с нами время тратишь, зачем ты нам помогаешь? Ни денег, ни славы…
Он не ответил на мой вопрос. Как будто я должна была ответить на него сама.
— Crazy Seasons? Вот ответ? Тебе прикольно снами, а мы — натуральные героини TravellingTo&From?
— Почему так грубо — вы креативные директора продюсерской группы Crazy Seasons, разве не вы хотели потрясти Москву самыми отвязными вечеринками?
— Ну это когда было! Сколько воды утекло с тех пор. Смыты все следы на песке.
— Между внутренним покоем и пустотой — огромная разница. А выглядит одинаково…
— Можно я запишу для будущей книги? Как и всё, что ты говоришь?
— Достала уже всех со своим блокнотом!
— Ян, и последний вопрос. Ты же знаешь» пункт назначения». Что ты хочешь, чтобы в конце произошло — с этой книгой, с нашими сумасбродными идеями? Ты ведь коучер, который ставит сам себе задачу из любопытства, верно? Что должно произойти?
— Взрыв.
— И что будет, если этот взрыв произойдет, — родится новая Вселенная?
— Да… Либо не родится… — На его лине было выражение ироничного безразличия к итогам эксперимента. Словно процесс был интереснее, чем результат…
— Всегда говоришь непонятно… — бутафорно расстроилась я.
Одиночество в Сети
Я взяла отпуск, те самые семь дней, которые должна была провести с Черным Принцем в Соль-Илецке. Я работала как одержимая всю неделю, множа файлы в ноутбуке и пытаясь как-то выстроить последовательный сюжет. Получалось плохо.
Тогда я решила поступить проще. Как немецкий писатель и. публицист Л. Берне, который в статье «Как стать оригинальным писателем за три дня», написанной лет двести назад, предлагал авторам записывать на бумагу всё, что приходит в голову. Типа, вся ценность — в свободных ассоциациях. С ассоциациями, выпущенными на свободу, работа наладилась, и текст быстро прибавлял в весе.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
