Так что я заставил свои кулаки разжаться.
— Конечно, лапочка. Без проблем. Правду сказать, я решил, что мы с твоей мамой друг от друга свободны. — Что ж, это, возможно, и правда. С мгновения пару минут назад — что я бы там ни надумал себе на «Делените». Проклятие, мы могли бы пока подождать с разводом, но всякий раз, видя ее, я вспоминал бы ее и Брена в постели, а любое мое прикосновение напоминало бы ей... черт знает, о чем она там вспоминала.
Катись оно все...
Эйя улыбнулась.
— Это ни для кого не будет просто, — сказала она. Ее золотисто-каштановые волосы сбились ото сна; мне захотелось причесать их — рукой. Она вложила свою ладошку в мою и крепко пожала. — Но все образуется. Верь мне.
— Разберемся, — ответил я, усталый до невозможности.
Она коротко кивнула.
— А пока что, — попросил я, — может, кто-нибудь найдет мне кровать?
Джейни отвела меня вниз — в незанятую комнату этажом ниже — и чмокнула в щеку.
— Увидимся днем. Доброго сна. — И убежала по коридору, путаясь в слишком длинном подоле рубахи.
Эйя на миг нырнула в мои объятия, руки ее притягивали, а не отталкивали, тело было живым и теплым. Она положила голову мне на грудь, потом подняла лицо и быстро, нежно поцеловала меня в губы.
— Позже, — сказала она и тоже ушла.
В комнате было темно, слегка пахло плесенью. Кровать была колченогой, и плесенью пахла отнюдь не слегка. Но в смертельной усталости есть свои преимущества: вы проваливаетесь в сон, едва рухнув в постель.
Все тот же кошмар.
Мы пытаемся вырваться из ада, толпой мчимся по улицам Эвенора, убегая от волкоподобных тварей, для которых мы — лишь игрушки или добыча. Здесь все, кого я любил, и еще лица, знакомые и незнакомые.
Впереди перекресток, и я знаю, что если свернуть под верным углом — это приведет нас к свободе. Я кричу, куда свернуть.
Кажется, получилось. Те, кто сворачивает, исчезают — и я знаю откуда-то, как знают только во сне, что они спаслись, не попали в Место, Где Плачут Деревья.
Но похожие на волков твари приближаются, а с ними — неуклюжие орки, с их лап капает кровь.
И тогда я вижу его — Карла Куллинана, отца Джейсона. Он стоит над толпой, на голову выше всех, лицо его сияет, на руках, на груди, на бороде — пятна засыхающей крови.
— Их надо задержать, — говорит он. — Кто со мной? Он улыбается, будто мечтал об этом всю жизнь, чертов болван.
— Я, — откликается кто-то.
Из толпы возникают фигуры — в крови, кто-то изувечен, кто-то хромает.
Впереди всех — Тэннети. Не состарившаяся, похудевшая, ие усохшая, а молодая, яростная Тэннети со своим насмешливым оскалом.
— Меня запиши, — говорит она.
Следующая — Энди, соблазнительно затянутая в кожу, на левой руке — маленький кожаный щит, в правой — дымящийся пистолет. Она улыбается мне.
— Ты же не думаешь, что я без магии ничего не стою? Мой брат Стив примыкает штык к разряженной «М-16».
Ободряюще улыбается.
— Острые края не заест, правда, Сверчок?
Карл смотрит на меня — они все смотрят на меня, — на его окровавленном лице — вопрос.
— Уолтер? Чего же ты ждешь?
Я собираюсь ответить, собираюсь сказать им всем нечто важное, но...
...просыпаюсь в холодном поту. Вокруг — темнота.
Всего только сон. Подумаешь, велика важность, твердил я себе, отирая со лба испарину.
Было темно. Я проспал — или, если быть точным, промаялся кошмаром — весь день и добрую часть ночи.
Пока я спал, кто-то входил — и не только положил мне чистую одежду, но и наполнил бронзовую ванну, подставив под нее жаровню — вода не нагреется, но хотя бы ледяной не будет.
Я разделся донага, потом, прежде чем натянуть штаны и рубаху, обтер грудь и лицо. Ванна может и подождать — покуда я не поем. Но не дольше того. Хорошенько отмокнуть в горячей воде — то, что доктор прописал.
Я сглотнул. Ладно. Что теперь?
В дверь постучали.
— Войдите! — отозвался я, и нож скользнул мне в ладонь.
Я, конечно, не собираюсь драться с Бреном, но он может этого и не знать. А двое для драки нужны вовсе и не всегда. Вошла Энди — с лампой и полным подносом.
— Я велела одному из часовых прислушиваться к малейшему шороху отсюда, — сказала она. — Хотела перехватить тебя, прежде чем начнется... суматоха.
Я заставил себя улыбнуться. Удачное она подобрала слово. Суматоха. Оно мне понравилось.
— А еще ты хотела со мной поговорить. — Я оторвал кусок холодной курятины. — Ты хотела поговорить со мной о чем-то еще, о том, скажем, что теперь, когда ты больше не маг, ты хотела бы заняться тем, что Карл называл семейным бизнесом, и что тебе нужен учитель, а так как мне здесь какое-то время будет не слишком уютно, не соглашусь ли я быть этим учителем?
Энди кивнула. Без улыбки. Просто кивнула. Вот интересно, подумалось мне, неужели единственное место, где она теперь улыбается, — мои кошмары?
— Именно, — обыденно подтвердила она.
— И что, по-твоему, я должен сказать?
— Да. Я думаю, ты скажешь «да».
— Ладно: да. — Я кивнул. — Я собираюсь уладить кое-какие дела — семейные, — а потом мы начнем тренировки и, как только сможем, выйдем на дорогу.
Она выглядела так, будто хотела о чем-то спросить.
— Урок первый: спрашивай. Когда есть время, всегда спрашивай.
Она немного подумала.
— Почему ты так рвешься назад на дорогу?
— Сказать тебе правду?
— Конечно. — Она улыбнулась. — Почему нет?
Я пожал плечами и оглянулся на пропотевшие смятые одеяла, что валялись на кровати и на полу.
— Там я лучше сплю.
