— Но ты говорил нам тогда, в лесу, что это была всего лишь долговая расписка, — сказал Ричард.
— А ты хотел, чтобы я во всем признался? — удивился старик.
И, не услышав ответа, продолжил:
— Очень скоро Даркан догадался о моем вероломстве и потребовал вернуть вторую часть «Черного пророчества». Я решительно отказался. Он спросил меня, читал ли я ее, и я признался, не желая больше врать. Трудно описать, насколько он был разгневан, ведь темный лорд просил меня не делать этого. Я думал, что он убьет меня, но, видимо, у него были другие планы.
«Теперь ты в своей жизни ничего не прочтешь!» — сказал он и ослепил меня.
Вокруг этой страницы из Книги Бытия начался настоящий переполох. «Черное пророчество» искали все: и люди, и драги, опасаясь, что им могут воспользоваться для осуществления чудовищных планов. И на то были основания, потому что с тех пор Даркан тратил много сил на его поиски.
Именно поэтому Гринерра дала тебе, Ричард, подсказку во время твоего мысленного путешествия в Камелот. Она хотела, чтобы ты разобрался и нашел недостающую часть страницы.
Ричард слушал Гилберта, затаив дыхание и не сводя глаз с перепуганного лица Анаис. Мессилиот сдерживался, как только мог, чтобы не кинуться на помощь дочери, но во всей его величественной фигуре чувствовалось напряжение и слабость одновременно — то, что испытывает отец, глядя на оказавшегося в беде ребенка и не имея возможности ему помочь.
— До сих пор, — продолжил Гилберт, — Даркан действовал по плану, описанному в первой части пророчества. — Гилберт скривился в самодовольной улыбке. — А финал на самом деле происходит здесь и сейчас. Только подумайте, как четко сработал мой план! — В незрячих глазах Гилберта сиял восторг. — Вы с братом ЗДЕСЬ, все три магических меча ЗДЕСЬ, камни ЗДЕСЬ, Мессилиот ЗДЕСЬ и ничем не может помешать мне, потому что иначе… — старик крепче прижал к себе Анаис, заставив ее вскрикнуть. — Иначе единственная, ради кого он готов пожертвовать всем, умрет… — Гилберт сделал паузу, слушая звенящую тишину. — Вы знаете, что драг может вселяться в того человека, который сам того желает… И я желаю… Чтобы он вселился в меня! — по-змеиному прошипел Гилберт. — Он хотел увидеть вторую часть пророчества? — Старик повернул голову к стоящему рядом с Эдемом Даркану. — И он увидит окончание пророчества… В моих мыслях! А я вновь обрету зрение! Вы не можете себе представить, что значит пребывать десятки лет во тьме. — Гилберт усмехнулся. — Кто бы мог подумать, что властелин тьмы единственный, кто может помочь мне вновь увидеть свет! К тому же что могут дать мне люди и покровительствующие им драги, которым я преданно служил столько лет, в отличие от Даркана, который, вновь обретя власть над священным Омфалом, сулит мне безграничную власть!
Ричард с Мессилиотом с тревогой переглянулись. Даже Эдем, продолжавший весь этот монолог неподвижно сидеть в кресле, поднял на Гилберта взгляд.
Гилберт толкнул Анаис, и она упала на пол ему под ноги. Черная тень метнулась к старику, который уже ждал ее. Он стоял, раскинув в стороны руки. В правой руке был зажат Глориос.
— Да свершится все, что должно свершиться! — крикнул Гилберт, впитав в свое тело впившуюся в него черными щупальцами тень Даркана.
Он широко раскрыл прозрачные голубые глаза. Теперь у него был тот самый сияющий взгляд, что не раз видели и Эдем, и Ричард, встречаясь с Дарканом. Его волосы и одежду разметал шквал темного ветра, который закружился вокруг него, на глазах изумленных людей преображая фигуру Гилберта…
* * *
Едва ветер стих, взгляд старика забегал по залу, жадно осматривая каждую деталь, пока не остановился на Ричарде и Мессилиоте.
— Я вижу! — с блаженной улыбкой на губах промолвил Гилберт. — И вижу все так ясно… — Он продолжал смотреть на людей, переводя взгляд с Ричарда на Эдема. — Так ясно… — повторил он. — И теперь пришло время поставить финальную точку и положить всему конец!
Гилберт поднял Глориос, еще раз обвел глазами присутствующих и, размахнувшись, вонзил меч себе в живот.
Анаис громко вскрикнула и бросилась к Мессилиоту.
Ричард замер от неожиданности.
Старик упал на колени, держась окровавленными руками за рукоятку меча.
Ричард ринулся к нему и схватил за плечи.
Гилберт поднял на принца потухший взгляд:
— У меня все-таки получилось. ОН… во мне.
Это прозвучал голос Гилберта, а не Даркана.
— Я запер там его! — Он горько усмехнулся. — Прости меня, мой мальчик. — Гилберт провел пальцами по щеке Ричарда. — Я так рад, что могу видеть тебя. — Старик повернул голову. — И Эдема… У меня никогда не было детей, но зато у меня всегда были вы. — В его голосе зазвучали слезы. — Я всегда мечтал увидеть вас взрослыми. И теперь вы свободны… И… я… тоже…
По телу Гилберта забегали огненные всполохи.
— Прощай. — Старик что есть силы оттолкнул от себя принца.
Едва он сделал это, как зал озарила яркая вспышка. Она была такой силы, что Ричарда откинуло от Гилберта горячим воздухом прямо к креслу, где сидел брат. Лицо Эдема было последнее, что он увидел, перед тем как потерял сознание.
* * *
Ричард открыл глаза. Сквозь витражи цветными бликами лился на пол солнечный свет.
Рядом с ним, на троне, уронив голову на грудь, сидел Эдем.
Ричард с тревогой всмотрелся в лицо брата.
Веки Эдема задрожали. Он медленно открыл глаза.
— Брат… — Ричард сжал его руку, пытаясь сдержать нахлынувшую радость.
Он был как во сне и боялся бурно реагировать на происходящее, чтобы не провоцировать обманчивую действительность на новые крутые виражи.
— Я что, задремал? — недоуменно пробурчал Эдем, моргая сонными глазами. — И почему ты сидишь на полу?
— Просто боялся тебя потревожить. Ты выглядел таким спокойным и умиротворенным во сне.
— Да, похоже, я провел несколько приятных минут в забытье… — Эдем потер затекшую шею и осмотрелся. — О! — Он стукнул ладонями по подлокотникам трона. — А я-то думаю, отчего мне так сладко спится! Это же мое любимое место! — Он принял царственную позу.
— Начинается!
Улыбнувшись, Ричард медленно поднялся с пола и отошел от трона. Еще недавно подобные слова вызвали бы у него всплеск раздражения и гнева. Но сейчас он был счастлив, что перед ним сидит тот самый родной брат, которого он знал с самого рождения и искренне любил со всем прилагающимся «ворохом», как ему казалось, недостатков.
— Кстати, а где Гилберт? — оглядевшись, растерянно спросил Ричард.
В глазах Эдема появилось недоумение.
— Гилберт? — Эдем нахмурил брови, явно усердно обращаясь к своей памяти.
