— Ты кто? — спросил человек.
— Таня, — сказала девушка.
— Тебя не спрашивают. Там, рядом с тобой, кто?
— Рихард Шрайнер. То есть… Я не знаю, как его зовут на самом деле.
— Николай, это ты?
— Да! — крикнул Краев, раздумывая, не поднять ли для пущей безопасности руки. — Это я! Я могу дать вам свою карту!
— Морду, морду свою из машины высунь! У вас стекла все в пыли — ни черта не видно.
— А!.. — дошло до Краева. — Сейчас.
Он приоткрыл дверцу, цеплявшуюся за траву. Неловко выпрыгнул прямо в крапиву и встал там, морщась от прикосновений жгучих листьев. Человек шагал к нему, давя зеленые стебли.
— Что-то ты переменился, — сказал он. — В последний раз ты был в очках и прическа у тебя была другая. И помолодел ты, братец, как-то резко!
— Что ж поделаешь. Оздоровительный эффект. — Краев развел руками, показывая на сосны. — Свежий воздух, лес. Парное молоко. Мескатоник…
— Ладно. Пойдет. Что там за медуза в машине?
— Это со мной.
— Эй, ты! Выйди из машины.
Таня открыла дверцу, сделала ловкий прыжок, перемахнув через крапиву, и разом очутилась на ровной полянке. Стояла там, симпампулечка, поправляла платьице, прилипшее к телу. Человек тут же направил на нее карабин.
— Ты кто такая?
— Я баран, — заявила девушка. — Я «правильная» овечка, неспособная к агрессии. Не могу дать по морде даже такому наглому грубияну, как ты. Поэтому ты опусти свою базуку, джанг! А то еще стрельнет ненароком.
— Хорошая девочка, — констатировал человек. — Воспитанная. Ладно, возьмем ее с собой.
— У меня чемодан в багажнике, — сказал Краев. — Можно я его возьму?
— Бери.
Краев извлек чемодан. Самое дорогое, что там было, — жилетка со спаривающимися обезьянками на спине. Жилетка, которую выбрала для него Лиза. Краев не расстался бы с этой одежонкой ни за что на свете.
— Ну вот и все. Куда теперь?
— Вперед. — Человек махнул стволом, показывая направление. — Сперва ты, потом она. Я пойду за вами. Бежать не пытайтесь. Медведи задерут — тут их до черта.
Они прошли метров двадцать, когда Николай обернулся к своему конвоиру. Он вспомнил кое-что.
— Слушай, — сказал он. — А машину-то зачем оставили? За мной погоня шла. По этой тачке сразу разберутся, что я где-то тут высадился. Перегнать ее надо в другое место.
— Перегнать? — Парень почесал стволом лоб. — Ты прав, надо. Сейчас мы ее перегоним. Уши заткните.
И шарахнул, почти не целясь, из гранатомета. Краев не успел даже зажмуриться. Красный раскаленный шар вспух на месте, где только что находился «БМВ». Вспух, раздулся, как гигантский клещ, в долю секунды всосавший в себя тысячи литров крови, и лопнул. Краев успел прижать ладони к ушам, но гулкий звук ударил все же по барабанным перепонкам, едва не свалив Краева на землю. Он ожидал увидеть летящие в разные стороны обломки, деревья, вспыхивающие, как факелы, разгорающиеся в лесной пожар. Но ничего подобного он не увидел. Только черное выжженное пятно на земле. И резкий запах серы — как послание из ада.
— Хватит таращиться, — сказал человек. — Пошли. Нас ждут.
Глава 2
ЛЕСНАЯ ДЫРА
— Сюда. Быстро, — сказал человек в зеленой форме и показал стволом на землю — чтобы никаких сомнений не было, куда именно.
Ага. Ну, все ясно. Лечь на землю, мордой в траву. Руки на голову. Зажмурить глаза, оскалить зубы. Может быть, даже пустить от страха струйку — в последний раз удобрить землицу. Сделать последнее дело в жизни — маленькое, но хорошее. И считать, конечно. Считать еле уловимые шаги. Шаги человека, который отходит назад, чтобы прицелиться и влупить по тебе из гранатомета. Превратить тебя в газообразное состояние.
— Я не лягу, — хрипло сообщил Краев. — И она тоже. Стреляй как есть. Посмотри в наши глаза перед смертью.
— Ты совсем сбрендил, Коля — поинтересовался человек. — Ты что, решил, что я вас расстреливать сюда привел?
— А что, нет?
— Чума тебе в глотку! — выругался парень. — Это бараны на тебя так дурно действуют? Или ты под дурака косишь?
— Сам ты баран: — заявила Таня. — Тебя бы под прицелом подержать, ты бы и не так сбрендил!
— Я уже пять лет под прицелом гуляю, — огрызнулся человек. — Так, слушайте меня! Быстро встаем на этот хренов кусок земли! Предупреждаю — это лифт! И если какая-нибудь хренова баранина испугается и вздумает побежать, когда лифт начнет двигаться, то обещаю — влеплю пулю в задницу.
Он встал на одному ему известный пятачок земли и замер, широко расставив ноги. Краев и Таня скромно встали рядом.
Ага. Знакомая конструкция. То же самое, что было в подземелье у Агрегата, только замаскировано травкой-муравкой. И опять трое пассажиров — неизвестный тип в роли Салема, Таня в роли Лизы и Краев в роли Краева. Сейчас начнет дергать и трясти. Потом погаснет свет. А потом, глядишь, разденут и погонят в душ. Что было бы весьма кстати после такой пыльной дороги. Интересно, Таня заглянет ко мне в кабинку, чтобы потереть спинку? Вероятно, нет. И слава Богу. Мне нужна только Лиза. Милый мой Лисенок — где ты теперь?…
Эта конструкция работала сходно. Только, в отличие от заплесневевшего лифта в городе чумников, эта была в полной исправности. Краев не успел моргнуть глазом, как все трое оказались внизу. В длинном прямом коридоре, неплохо освещенном голубым сиянием лампочек-спотов в потолке.
А с дальнего конца коридора навстречу Краеву двигалась долговязая нескладная фигура. Краеву была знакома эта походка. Этот человек всегда передвигался так, словно находился в третьей стадии опьянения. Болтающиеся руки, мотающаяся из стороны в сторону голова. Человек качался при ходьбе, как при четырехбалльной морской качке. Для полноты картины должны были также наличествовать оттопыренные уши, позаимствованные, вероятно, у маленького слона, тонкие бледные губы и крючковатый нос.
Человек шел вперед, и Краев убеждался, что все имелось в полном комплекте — и уши, и губы, и нос соответствующих форм. Глаз, правда, сохранился только один — второй был прикрыт черной пиратской повязкой. И физиономия постарела — этот человек всегда был склонен к морщинообразованию, а теперь лицо его и вовсе изошло тектоническими складками. И все равно это был он — собственной персоной. Бессонов.
— Привет, Коля! — Бессонов раскрыл руки, очевидно ожидая, что Краев кинется к нему в объятия. — Господи, как давно я тебя не видел! Слушай, ты прекрасно выглядишь, старина! Ну просто мальчик! Твоя Германия пошла тебе на пользу.
— Здравствуй, Люк, — растерянно произнес Краев. — Ты здесь? А что ты здесь делаешь? Я думал, ты там, с ними…
— С кем — с ними?
— С Давилой и прочей компанией.
