— Мы с вами никогда не встречались? — спросил Оскар у Наташи, девушка тупо отковырнула кусок извёстки.
— Наташа, прекрати, лучше мел возьми. Это же сплошная химия!
— Мел не хочу. На Воробьёвых горах, — вдруг выпалила Наташа и удовлетворённо засунула в рот отколупнутый кусок.
— Вы читали наизусть «Евгения Онегина»? — Света подняла голову.
— Да.
— Откуда это у вас?
— Что? — не поняла Наташа.
— Юбка?
— Не знаю. Меня ею укрыли.
— Это я купила в институте моего жениха. Да принесёт мне кто-нибудь анальгин?!
— Как зовут? — спросил Оскар.
— Кого?
— Жениха.
— Иван.
— Иван Владимирович Петров? — растянул он слова.
— Ну да.
— Ну точно, как в плохой комедии. Он с моей мамой вместе работает.
— А жизнь и есть комедия с дурацким концом. Нина!
— А нельзя ли позвать вашу маму к нам на работу? — спросила Наташа то ли с издёвкой, то ли с интересом.
— Навряд ли. Мама Ивану помогает. Хороший учёный! Только торопыга.
— У вас тоже дома тараканов нет? Нина, дай анальгин! — обречённо сказала Марина. Из-за шторы опять раздался грохот, все, как по команде, повернули головы и замерли в ожидании, оттуда просыпалась ругань и вылетело облако пыли. С другой стороны, никем, кроме Оскара, не замеченный, появился Иван, он держал белую лилию, цветок гнулся и так и норовил вырваться из рук, Иван удивлённо рассматривал молодого человека.
— Максим? — сказал Иван и испугался, теперь стена выжидающих лиц повернулась и уставилась с любопытством на него.
— Здравствуйте, дядя Ваня! — сказал Оскар, он попытался собрать своё лицо, но оно потеряло берега в смущении.
— Ты чего так разоделся?
— Это наш новый дизайнер. Его зовут Оскар, — сказала подоспевшая на помощь Марина и взяла цветок из рук Ивана. — Это мне? Спасибо. У тебя случайно анальгина нет?
— Очень приятно — Иван.
Наташа пошла в кабинет Марины, споткнувшись на пороге, схватилась за край стола. Её взгляд упал на сейф.
— Проклятье! — сказала она, её начало тошнить. Она включила телевизор. В телевизоре прыгали китайцы и бодрый голос ведущей сообщал, что опасная банда наркоторговцев держала в задней комнате своего магазина бордель, где девушки из Украины, у которых предварительно отобрали паспорта, за еду обслуживали клиентов. Наташины глаза промокли слезами.
Дверь толкнули. Наташа закрыла ящик.
— Что ты тут делаешь?
— Анальгин ищу.
— Опять плохо? — спросила Марина.
— Тошнит, — ответила Наташа и поспешно вышла.
Марина посмотрела в телевизор, там крупным планом показывали лицо продавщицы из магазина, где она собиралась купить швейное оборудование. Марина подёргала ручку сейфа.
Глава 33За окном громыхала весна с её несдержанными и чувственными ритмами, провоцирующими на безумства. Пора надежды, юности и авитаминоза. Насмерть вспоротая запахами земля лежала роскошным ковром. В кабинете Марины, захламлённом бумагами, кипел разговор, гремели души и поедались бутерброды. На раскладушке, укрывшись пальто с оторванными рукавами, спали Вадик и Николай. На подоконнике лежала гора провианта, присланного Зиной, Наташа сидела рядом и методично отправляла в рот бутерброды. От беременности и проглоченной еды она увеличилась в два раза и была похожа на воздушный шар, который вот-вот лопнет. Света смотрела на неё с коллективным осуждением.
— Наташа, оставь другим.
— Я беременна.
Марина и Оскар были бледны, их носы блестели, и разговаривали они только на повышенных, то и дело срывающихся в визг тонах. Их голоса замирали на самой высокой ноте, а потом рушились взаимными обвинениями под ноги собравшихся, что несколько затрудняло передвижение по комнате. Вот уже двенадцать часов они решали, как будет проходить их первый показ новой коллекции осень-зима. Она должна состоять преимущественно из работ Марины и Оскара и нескольких моделей Наташи.
В кабинет вошёл Иван.
— Слушайте, закройте окно, — сказал он.
— Да, оттуда шум идёт. — Марина чмокнула Ивана в щёке.
— Нет, это от вас на Киевском вокзале шумно — бродягам спать не даёте.
Марина прикрыла форточку и опять набросилась на Оскара:
— Почему ты думаешь, что больше меня понимаешь? Я тебе в матери гожусь!
— Марина, у меня есть идеи. И когда ты брала меня на работу, мы договаривались, что будем партнёрами.
— Я устала, — ныла Наташа.
— Замолчи и иди домой!
— Наташа, давай я тебя отвезу, — тихонечко предложил Иван.
Николай вскрикнул, потом сел и очумело посмотрел по сторонам.
— Вадик, больно же! — Они спали валетом, и Вадик стукнул его во сне.
— Вадик, пошли я вас отвезу, — ещё раз повторил Иван.
— Я же директор нашей компании, — ответил тот и протестующее заморгал безбровыми глазами.
— И директорам спать не мешало бы. — Вадика подняли и вместе с размякшей Наташей вывели на улицу. Позади плелись Николай и Светлана. — Вы сами доедете? — спросил их Иван.
— Конечно, — не без гордости сказала Света.
— Коля, извини — я случайно, — попрощался директор.
— Ничего, — обиженно сказал Николай.
Во дворе стояли три одинаковые машины «Жигули» синего цвета, на боковых дверцах был изображён фирменный знак — женская длинная фигура, под которой значилась крупная надпись «ПТУ», а под нею расползлась надпись чуть помельче — «ПУТЬ ТОВАРИЩЕЙ УСПЕХА». Около стены возвышался большой кирпичный амбар — склад для сырья, и теперь всё двухэтажное здание было сдано в аренду ателье.
Света и Николай сели в «Жигули», над машиной стояла берёза, весь капот был прихотливо засыпан её серёжками. Тёмная верхушка поддерживала тёмное небо, и по стволу бежали тёмные пятна. Везде пахло тоскою по любви и перевозбуждением, где-то орала кошка и требовала соития, а ещё где-то орал кот и требовал того же.
— Как мама? — спросил Иван.
— Вы бы зашли к нам. Она так вами гордится. Все газеты про вас складывает. Говорит, что вы спаситель мира и что Марине, как всегда, повезло. Ой, дождь.
Из окна долетели крики Оскара и Марины, их никто не слушал, все расселись по машинам, предоставив их словам одиноко резвиться в колодце двора, над которым скитались отяжелевшие от влаги облака, они, как сладкая вата, нанизывались на лунный свет, и огромные шестирукие великаны отрывали от них куски и разбрасывали по небу. Пошёл весенний дождь.
