Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Смрадную вонь фекалий, пищевых отходов и прочих отбросов они учуяли прежде, чем увидели, что ее источает. В ногах у них что-то захлюпало, а край насыпи, по которому они шли, сделался склизким. Сначала им начали попадаться отдельные лужицы нечистот, скапливавшиеся вокруг кольев, потом они слились в целое болото отбросов, заполонивших дно рва и жирно поблескивавших в лунном свете. Наконец взорам лазутчиков предстала куча всяческой дряни, обязанная, как оказалось, своим появлением неширокой канаве, поднимавшейся по склону насыпи к частоколу.
Празутаг схватил оптиона за руку и указал на сток. Катон кивнул, и сообщники поползли вверх. Чем выше они карабкались, тем нестерпимее делалась вонь. К горлу юноши подступал рвотный ком, но он боролся с тошнотой, боясь обнаружить себя, когда его начнет выворачивать наизнанку.
Наконец римлянин и икен добрались до палисада и остановились на краю сточной канавы, уходившей под частокол и с внутренней его стороны прикрытой деревянным настилом, в котором имелось небольшое квадратное отверстие для слива помоев и сброса других нечистот. Частокол, похоже, не охранялся: до слуха лазутчиков доносился лишь отдаленный пьяный галдеж. Празутаг спрыгнул в канаву, убедился, что, несмотря на вонючую жижу, ноги его не слишком скользят, и переместился вперед, расположившись точнехонько под отверстием в деревянном настиле, после чего кивком подозвал Катона к себе.
Тот подошел, осторожно ступая по краю канавы, потом поглядел вверх и, на миг представив себе подгулявшего дуротрига, преспокойно мочащегося сквозь дыру на гордое чело икенского воина, издал невольный смешок. Празутаг обжег его гневным взглядом и ткнул пальцем в настил.
— Извини, — шепнул Катон. — Нервы.
— Плащ сними, — велел Празутаг.
Катон расстегнул пряжку, позволив плащу Боадики упасть. Вместе с накидкой ушло и тепло: нагое тело охватил холод, и юношу затрясло.
— Лезь! — шикнул Празутаг. — На меня!
Обхватив за широкие плечи товарища, Катон подскочил, с трудом умостил свои колени на плечах гиганта и одной рукой уцепился за край дыры. Празутаг под ним закряхтел и опасно качнулся, но Катон успел зацепиться другой рукой за доску, потом подтянулся и уперся локтем о настил. Остальное уже было нетрудным. Еще немного усилий, и юноша лежал на досках, тяжело дыша и разглядывая плато, обнесенное тремя кольцами обороны.
Обширное пространство перед ним занимали наскоро устроенные небольшие загоны для домашних животных, битком набитые толкавшимися возле кормушек овцами и свиньями. Немногочисленные селяне подбрасывали фураж во вместительный конский загон. Дальше и чуть правей вокруг большого строения, зловеще освещенного отблесками пылающего перед ним большого костра, теснились крытые соломой лачуги. У огня собралась большая толпа: сидевшие кучками люди пили, смеялись и подбадривали криками двоих огромного роста воинов, вздумавших побороться друг с другом. Прямо на глазах у Катона один из них под оглушительный рев зрителей был припечатан к земле.
Слева от римлянина находилась довольно большая территория, огороженная глухим частоколом. Туда вели единственные ворота. По обе стороны от этих ворот мерцали, разливая дрожащие лужицы света, бронзовые жаровни, обогревавшие четверых вооруженных длинными копьями черных жрецов. В отличие от своих союзников друиды-охранники не ели, не пили и держались настороже.
Катон быстро просунул голову в дыру, сквозь которую вылез.
— Скоро вернусь. Жди меня здесь, Празутаг.
— Прощай, римлянин.
— Я вернусь, — сердито шепнул Катон.
— Прощай.
Вздохнув, Катон осторожно поднялся на ноги и зашагал по дощатой дорожке к лабиринту загонов для домашней скотины. Некоторые овцы наблюдали за ним с привычной подозрительностью существ, чьи отношения с людьми, считавшими их своей пищей, были удручающе односторонними. Приметив лежавшие у плетня деревянные вилы, Катон наклонился и подобрал их. Сердце его учащенно билось, а тело каждой своей мелкой жилкой требовало повернуть назад. В конце концов ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не удариться в бегство, а продолжать медленно продвигаться к охраняемому жрецами проему, стараясь при этом держаться в стороне от селян. Ведь вздумай кто-то из них обратиться к нему, и все будет кончено, а его лично ждет скорая смерть!
Возле каждого загона он останавливался будто бы для того, чтобы присмотреть за животными и подбросить им свежего корму. Если такая внезапная щедрость и озадачивала овец, то они быстро справлялись с растерянностью и накидывались на угощение, которое было им явно по вкусу.
Ворота, ведущие в обитель друидов, были открыты, за ними виднелось множество небольших построек, освещенных кострами, возле которых на корточках сидели закутанные в черное люди, однако узость проема ограничивала обзор. Катон, осмелев, продвинулся еще дальше и шагах в пятидесяти от распахнутых створок стал делать попытки заглянуть внутрь, но так, чтобы это не бросалось в глаза.
Поначалу стражи не обращали на него внимания, но потом, видно, решили, что он слишком долго отирается возле них. Один крепкий малый с копьем в руке направился в его сторону.
Катон, делая вид, что не замечает друида, отвернулся к ближайшему тыну и оперся на вилы. Сердце юноши бешено колотилось. Его мигом похолодевшие руки дрожали. Первой пришла мысль задать стрекача, но пустись он сейчас наутек, копье со стальным наконечником, что сжимает в руке черный страж, наверняка полетит ему вдогонку. И вонзится в спину. Нет, надо стоять! Но вдруг варвар заговорит с ним? Ответить Катон не сможет, и его скорый конец опять-таки предречен.
Он уже слышал дыхание стража, когда тот окликнул его. Катон закрыл глаза, сглотнул и медленно повернулся, стараясь придать своим движениям естественную для деревенщины неуклюжесть. Из-за дрожи ему притворяться особенно не пришлось, но через миг должно было выясниться, хорошо ли разрисовал его Празутаг. Сам же Катон никогда в жизни не ощущал себя большим римлянином, чем в это мгновение.
Находившийся не более чем в десяти шагах от него друид что-то крикнул и указал копьем в сторону далеких лачуг дуротригов. Катон стоял на месте, как столб, тараща глазами и судорожно вцепившись в вилы. Друид опять что-то прокричал и сердито шагнул к нему.
Поскольку деревенский олух даже и не пытался отправиться восвояси, страж самолично развернул его и наградил таким мощным пинком, что он полетел вдоль загона в ту сторону, где прилежно трудились присматривавшие за скотиной селяне. Когда Катон грохнулся на четвереньки, караульные у ворот покатились со смеху. Мало того, друид еще вознамерился ткнуть недоумка в тощую задницу тыльной частью копья и промахнулся лишь потому, что юноша успел вскочить на ноги и пустился бежать.
Друид громко выбранил беглеца, вызвав у своих товарищей новый взрыв смеха, после чего повернулся и зашагал на свой пост, а Катон несся, петляя между загонами, до тех пор, пока не забежал в закуток, где никто не мог его видеть. Только тогда он остановился и присел на корточки, чтобы отдышаться.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
