– Как? – вцепился в меня Дарт. Марджори умоляюще посмотрела на меня, но, помня о Филиппе Фаулдз, я сказал Дарту:
– Тайна вашего деда была исключительно его тайной и умерла вместе с ним. Я не могу сказать вам.
– Не скажете? – возмутился Дарт.
– Не скажу, – сказал я. – Во всяком случае, решение идти в полицию или нет, должна принять Марджори, а не я. Я хотел дать ей компромат на Ярроу, теперь это у нее есть. Здесь мои функции заканчиваются. – Я помолчал. – Я уверен, – сказал я, – что на основании имеющихся улик полиция не может и не сможет предъявить вам, Дарт, обвинение. Просто стойте на своем, вы ничего не знаете, и все, и ничего не будет.
– Ну а как же Ярроу? – спросил Дарт.
– Это решать Марджори, – проговорил я. – Но если вы будете привлекать к ответственности Ярроу, то неизбежно придется раскрыть планы Ребекки и ваше собственное участие. Не думаю, чтобы она могла пойти на это.
– А Кит? – спросила Марджори. – Как быть с ним!
Я обернулся к Конраду:
– Вы сказали Марджори, что вас сюда послал Кит!
– Да, сказал.
– Послал… с ружьем?
Он смутился:
– Вряд ли вы можете обвинять меня. То есть я имею в виду, что после вашего с Дартом ухода мы с Китом стояли в моем кабинете и обсуждали ваше вторжение ко мне и взлом шкафа. Мы нашли в замке эту штуку, которой вы воспользовались вместо ключа, и я сказал, что это просто удивительно, что вы пошли на такой риск только для того, чтобы взглянуть на проекты… и тут у меня мелькнула мысль, что вы настолько связаны со всем происходящим и с прошлым, что, несмотря на то что в это трудно поверить, вы ищете что-то другое или что вы уже знаете достаточно много; я зашел в шкаф и посмотрел в коробку, куда я клал фотографию и кассету, и у меня был такой потрясенный вид, что Кит спросил, в чем дело, и я сказал ему. Он предположил – мы оба так думали, что теперь вы начнете шантажировать меня, конечно, начнете.
– О, конечно.
– Да, но…
– Вы все так поступаете в отношении друг друга и думаете, что никто другой не может действовать иначе.
Конрад пожал плечами, словно подтверждал, что продолжает так думать.
– Так вот, Кит попросил меня дать ему конверт, который отец вручил мне незадолго до смерти. Я ответил, что не могу этого сделать. Мы немного поспорили, но отец совершенно определенно не велел мне никому показывать конверт. Кит спросил, знаю ли я, что в конверте, но я не знал и так и сказал ему. Он настаивал, что должен получить его. Он начал открывать коробки и вытряхивать из них все, что в них было. Я попробовал остановить его, но вы же знаете, что это за человек. Затем он дошел до коробки, в которую, как я помнил, я клал конверт, но, когда он вытряхнул коробку, там ничего не оказалось… но как вы могли взять его, если не знали о его существовании? В конце концов я стал помогать ему искать письмо. Теперь все свалено на пол, и мне в жизни не разобраться в этой куче…
– Но вы нашли конверт? – встревоженно спросила Марджори.
– Нет, ничего мы не нашли. – Он повернулся ко мне. – Я знаю, что он был там, в одной специальной коробке, под стопкой старых страховок. Кит сказал мне: «Иди за ружьем и пристрели его».
– Но он знал, что вы этого не сделаете, – уверенно сказал я.
Дарт не мог этого пропустить без вопроса:
– А почему вы так в этом уверены?
– Один близнец, – проговорил я, – убил бы пилигрима. Другой не стал бы убивать. Они не могут поменяться своей натурой.
– Развилка дорог! Ах вы… мудрец, черт бы вас побрал.
Марджори посмотрела мне прямо в глаза, ровным счетом ничего не поняв, о чем это мы с Дартом говорили, что имел в виду Дарт, да ей это было все равно.
– Вы взяли этот конверт?
– Да, взял, – сказал я.
– Вы его открывали? Вы видели, что там внутри?
– Да.
– Тогда дайте его мне.
– Нет, – покачал я головой. – Это… – Я перевел дыхание. – Это я должен сделать сам.
Рядом с Марджори затрещал телефон. Раздраженно поджав губы, недовольная чьим-то вмешательством в наш разговор, она взяла трубку.
– Да, – сказала она, и лицо у нее стало непроницаемым. – Да, он здесь.
Она передала трубку мне.
– Это Кит, – сказала она. – Хочет переговорить с вами.
«Он понимает, что я взял письмо, и знает, что в этом письме».
Я сдержанно проговорил:
– Да.
Он заговорил не сразу, но я слышал его дыхание.
Прошло несколько длинных секунд.
Перед тем как телефон окончательно замолчал, он произнес только четыре слова. Самые жуткие слова, какие мне приходилось слышать.
– Попрощайтесь со своими детьми.
ГЛАВА 16
Мой мозг словно сковало.
Страх пронзил меня от пяток до затылка.
Я стоял, оцепенев, и пытался вспомнить номер гарднеровского телефона. В памяти был полный провал. Я закрыл глаза, сжал веки, телефон должен был всплыть сам собой, без специальных усилий, подсознательно, как звук, а не графический знак. Не задумываясь, я начал нажимать на кнопки, лоб покрылся испариной.
Ответила жена Роджера.
– Где мальчики? – резко спросил я.
– Вот-вот должны быть с вами, – спокойно произнесла она. – Они ушли… э… минут пятнадцать назад. Сейчас они подойдут к вам.
– Ко мне… куда?
– Конечно же, в большой шатер, – она ничего не понимала. – Кристоферу передали, что вы их ждете, и они тут же побежали.
– Их отвез Роджер?
– Нет. Он где-то на ипподроме, где, не скажу. Дети пошли пешком. Ли… что-нибудь случилось?
– Как передали?
– Позвонили, спросили Кристофера…
Я кинул трубку Марджори и со всех ног бросился из гостиной, промчался через холл, выскочил из дома и сел в автомобиль Дарта. Я не бежал, а ковылял, и все равно я никогда еще не бегал так быстро. Мне было все равно, что я знал, что бегу навстречу западне, навстречу своей судьбе. Я не мог бы предпринять ничего другого, только бежать туда сломя голову в надежде, что он обрадуется случаю разделаться со мной и отпустит мальчиков живыми…
Я гнал машину Дарта по дороге как сумасшедший. Я заслужил, чтобы за мной погналась куча полицейских, но обошлось, и никто не стал меня преследовать за превышение скорости.
Миновав ворота ипподрома, я выехал на асфальт у конторы Роджера. Там стоял серебристый «Ягуар» Кита. Вокруг ни души… Нет… Кристофер… Эдуард… и Элан. Как один перепуганные донельзя. Я не без труда выкарабкался из машины, подгоняемый волнами страха.
