— Нельзя всё бросать.
— Сережа, нас сделают крайними. И сейчас, когда ни Сталина, ни Берии, ни Судоплатова нет, мы беззащитны перед теми, кто придет к власти. А придут уроды, которые опять сольют страну западным заморышам.
— Я понял. Нас переиграли. Они пошли ва-банк и в самый подходящий момент ударили, именно тогда, когда мы стоим на пороге победы. У них просто не было другого выхода, поэтому пришлось пойти на такой шаг.
Голова закружилась, и я уже ничего не мог говорить. Тяжесть случившегося меня давила как никогда. В этот мир вложено столько сил и средств, переселено столько народа, и сейчас все это придется бросать.
— Олег, установи связь со штабами фронтов и армий, где есть наши дешифровальные отделы. Передай сигнал «Охота-250» и ключ «Терновник». Это на крайний случай…
Эпилог
Начало октября 1914 года в Российской империи ознаменовалось разгромом австро-венгерских войск в грандиозном Галицийском сражении и выходом русских частей к Карпатам. Немецкое командование было вынуждено снять с Западного фронта часть сил и начать генеральное наступление в Польше, чтобы спасти союзника от полного разгрома. К 12 октября немцам удалось занять весь левый берег Вислы до самой Варшавы, но тут они столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и наступление приостановилось.
В Ставке Главнокомандующего в Барановичах проходили постоянные совещания, на которых вырабатывались планы по противодействию германскому наступлению в Польше. К всеобщему удивлению, проездом в Ставку прибыл император, сопровождающий свою мать, вдовствующую императрицу Марию Федоровну, и сестру, великую княгиню Ольгу Александровну. С ними прибыл первенствующий член Святейшего Синода митрополит Владимир.
Мало кто заметил, как при выходе из поезда на перрон Мария Федоровна незаметно переглянулась с генералами Ставки. Но всеми было отмечено, как она тепло поздоровалась с генералом графом Келлером, которого вызвали в Ставку для награждения за храбрость, проявленную при командовании 10-й кавалерийской дивизией на Юго-Западном фронте. Там же в группе встречающих были генерал-майор Маннергейм, генерал-майор Корнилов, которые тоже были приглашены для награждения высочайшими особами.
Многие видели, что Мария Федоровна заметно волнуется, и ничем это объяснить было нельзя. Офицеры Ставки и расположенных вокруг Барановичей воинских частей поспешили выразить свои верноподданнические чувства прибывшим монаршим особам, которые принимались с особой добротой и пониманием. Фактически каждому у Марии Федоровны и ее дочери нашлись добрые слова.
После обеда, когда в зале совещаний высшего командного состава империи наступил перерыв, многие генералы вышли на улицу, где остановился автомобильный кортеж с Марией Федоровной, которая объезжала госпитали и воинские части. Во многих из них она отнеслась очень внимательно к вопросам питания и медицинского обслуживания нижних чинов. В некоторых частях вдовствующая императрица устроила настоящую выволочку, доведя до бледной синевы нескольких высокопоставленных чиновников, которые посмели красть у своих солдат, что было тут же растрезвонено по всей стране газетчиками, коих тут набралось до неприличия много. Причем двоих из провинившихся арестовали по прямому указанию монаршей особы, вышедшей из себя, увидев всю степень падения и подлости этих людей.
К обеду они прибыла в Ставку для встречи с главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем.
Как только кортеж подъехал к ступеням большого деревянного дома, в котором располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего, где-то в небе раздалось странное и басовитое гудение, которое все нарастало. Превратившись в настоящий рев, над людьми, собравшимися, чтобы встретить вдовствующую императрицу, пронеслись три грохочущие пятнистые летающие машины неизвестной конструкции.
Так как все боялись налетов германских аэропланов, в народе началась паника, но Мария Федоровна, резко прикрикивая на советчиков, предлагающих укрыться, осталась гордо стоять возле авто, спокойно и даже с некоторой улыбкой глядя в небо. К всеобщему удивлению, рядом с ней встал митрополит Владимир, который, подняв крест с распятием и направив его в сторону неизвестных машин, что-то декламировал, но тоже оставался спокоен. Устыдившись всеобщей паники, возле вдовствующей императрицы, как бы закрывая ее телами, встали граф Келлер, генералы Корнилов и Маннергейм, тем самым подав пример всем остальным, кто еще в страхе не успел убежать.
Корнилов, с присущей ему усмешкой в азиатски раскосых глазах, спокойно пояснил:
— На этих машинах нет германских знаков различия, да и нет у германцев такой техники. Они не нападают, подождем и посмотрим, чего они хотят.
Его поддержали другие офицеры, стоящие вокруг монаршей особы. Увидев, что странные машины, у которых блестящие диски крутящихся винтов были сверху, а не по направлению движения, как у привычных аэропланов, зависли и не делают никаких попыток к атаке, люди начали успокаиваться.
Тут же появился император в сопровождении охраны, которая при первой угрозе его быстро утащила подальше в парк. Убедившись, что нет прямой угрозы, он наконец-то соизволил проявить волю и закатил скандал, что хотел бы знать, где его мать, вдовствующая императрица, и в итоге чуть позже, что было потом отмечено в газетах, он тоже появился у здания Ставки.
Одна из пятнистых летающих машин двинулась вперед в направлении собравшихся людей, и ее наконец-то смогли рассмотреть внимательнее. Это была однозначно боевая машина из металла, у которой на маленьких крылышках было подвешено что-то, несомненно напоминающее оружие, и никто из собравшихся не хотел бы на себе испытать его действие. Представители союзных государств с изумлением рассматривали эту картину, не понимая, что происходит. Но всем явно бросился в глаза трезубец, изображенный на борту летающей машины, которая, приблизившись метров на сто к стоящим людям, медленно повернулась боком, и, выпустив из корпуса маленькие надувные колесики, начал спускаться.
Когда колеса коснулись земли, в его борту открылась дверца, оттуда выпрыгнули три человека и, развернув небольшой белый флаг, направились в сторону застывших в недоумении людей, у которых уже было приготовлено все имеющееся в наличии оружие для отпора.
Летающая машина взревела двигателем, быстро набрала высоту и присоединилась к двум висящим в воздухе собратьям.
Мария Федоровна, перекрикивая грохот двигателей неизвестных машин, коротко проговорила:
— Господа, эти люди идут с миром, у них на воздушных кораблях трезубец, символ Троицы, давайте не будем совершать необдуманных поступков и спрячем оружие, тем более что к нам направляется женщина.
В толпе офицеров ойкнули, увидев, что действительно впереди, в странного вида пятнистой форме, поверх которой был надет доспех со множеством карманов, с пистолетом в набедренной кобуре, шла девушка с красивыми белыми волосами.
— Действительно баба! — кто-то не выдержал и прокомментировал увиденное, но на него тут же зашикали, и он заткнулся.
