Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Скоро вечер, значит, вот-вот появится это «Наказание Господнее»! Князь вздохнул, опять перевернулся на спину, бросив прощальный взгляд на небо. Далеко-далеко, откуда-то из-за реки, раздалось вдруг звонкое ржание кобылицы, и Тамерлан, пасшийся в нескольких шагах от хозяина, заволновался, поднял голову и тоже заржал. Тотчас, уже ближе, вновь раздалось призывное ржание. Кирилл сел, и вдруг страшная боль пронзила его сердце. На противоположном берегу паслись несколько хорошо ему знакомых ахалтекинцев, а к небольшой коренастой лошади подходил, не торопясь, паренек в картузе и стареньком армяке. Издалека Адашев не мог разглядеть его лица, но давал голову на отсечение, что перед ним та самая незнакомка, ускользнувшая от него на ярмарке.
Не чуя под собой ног, Кирилл подбежал к Тамерлану, вскочил в седло и на всем скаку влетел в реку. Паренек оглянулся на шум, увидел плывущего рядом с конем человека, вскрикнул, моментально очутился в седле и был таков, оставив после себя лишь слабое облачко пыли.
Адашев выбрался на берег, растерянно огляделся. Второпях он забыл раздеться и теперь основательно замерз. Зайдя в кусты, он отжал одежду и вновь надел на себя. От расстройства князь не находил себе места. Теперь он окончательно уверился, что вновь встретился с прекрасной незнакомкой, и она, очевидно, тоже узнала его, иначе почему так спешно ретировалась?
Сев на лошадь, Адашев после некоторых раздумий решил разведать ближайший лесок. Вполне вероятно, эта юная негодница притаилась где-нибудь поблизости и наблюдает за ним исподтишка да еще, наверно, забавляется, что довела барина до подобного состояния. Он проехал несколько десятков шагов и опять натянул поводья, прислушиваясь, не раздастся ли поблизости лошадиное ржание. Но вокруг по-прежнему было тихо, лишь из чащи доносился монотонный стукоток дятла да шуршала сухая трава под копытами переступающего ногами Тамерлана.
Внезапно за его спиной послышалось какое-то движение, на ближайшем кусту оглушительно заверещала сорока. Кирилл, вздрогнув от неожиданности, оглянулся. За доли секунды его мозг запечатлел лишь две диковатого вида физиономии в надвинутых на глаза папахах. В следующее мгновение его накрыло чем-то тяжелым, отчаянно воняющим конским потом. Князь почувствовал, что ему не хватает воздуха, последнее, что он успел подумать, было: «Бурка, наверное!» Глухо, будто издалека, донесся голос Павла: «...секир-башка устроят!», и Адашев потерял сознание...
Очнулся он оттого, что кто-то пытался его напоить, разжимая ему зубы ножом. Кирилл потряс головой, открыл глаза и увидел перед собой зверскую рожу своего похитителя. Не долго думая, он ухватил его за грудки, но тут появился второй абрек и с угрозой произнес:
– Прэкрати, князь, баловать! Ничего худого ми тэбе нэ сдэлаим!
– Отпусти его, Ахмет! – раздался вдруг тихий голос. – И оставьте нас, пожалуйста, одних. Я позову, когда будет нужно.
Черкесы повиновались и молча вышли наружу. А Кирилл привстал с широкого топчана, на который его уложили абреки, и с немым изумлением уставился на худенькую фигурку. Лицо девушки было в тени, но этот голос он бы не спутал ни с чьим другим даже через двадцать лет. Одним прыжком он преодолел расстояние до лавки и прижал Сашу к груди, боясь поверить, что его молитвы услышаны и он вновь нашел свою первую и единственную любовь – неповторимую и прекрасную!
– Саша, родная, милая, любимая! – повторял он снова и снова, на долю секунды отрываясь от ее губ и снова припадая к ним в исступлении. Наконец девушка решительно оттолкнула его, и Кирилл с ужасом заметил, что она горько плачет. Он опустился перед ней на колени и с той же страстностью принялся целовать Сашины руки, но она отняла их и тихо проговорила:
– Кирилл! Позволь мне все объяснить!
– Господи! Какие еще объяснения? – почти закричал Кирилл, подхватив ее на руки. – Сейчас я увезу тебя отсюда, и мы немедленно обвенчаемся!
– Не смей! – Саша попыталась вырваться, но ничто теперь не могло заставить его выпустить из своих рук свое сокровище. Девушка, поняв это, прекратила сопротивляться, но, когда Кирилл вновь потянулся к ней губами, отклонила голову и прикрыла его рот ладонью:
– Прежде чем что-то решать, выслушай мое мнение. Я знаю, почему ты здесь оказался, – она с усмешкой посмотрела на князя. – Слишком быстро вы все забываете, ваша светлость, если через столь короткий срок вздумали уже искать себе супругу. Или маменька опять приказала вам жениться?
– О чем ты говоришь, Саша? – прошептал князь. – Ни о каком сватовстве даже речи нет, потому что я вновь встретил тебя.
– Ты изменил мне уже тем, что решился приехать в имение и познакомиться с графиней. Конечно, где мне с ней сравниться, у нее и приданое богатое и красота, а что я, бедная гувернантка. А сейчас и совсем безработная...
– Саша, выслушай меня! – взмолился князь. – Сегодня вечером я заявлю о своем решении родителям, и мы завтра же обвенчаемся.
– И ты скажешь об этом в присутствии всех гостей и самой графини?
– Непременно! – прошептал Кирилл и поднес девушку к топчану. – А сейчас я опять займусь доказательством серьезности своих намерений.
Любовные объятия продолжались более двух часов, пока окончательно не стемнело и князь почти перестал различать в сумраке обнаженное тело своей любимой. Кирилл, ласково обняв Сашу, уткнулся лицом в ее грудь.
– Я ничего не хочу знать, кроме одного, почему ты рассердилась, когда я предложил тебе выйти за меня замуж?
– А ты так и не догадался, что самое тяжелое оскорбление для женщины узнать, что на ней женятся из благородства, но я бы смогла простить тебя, если бы вместо заявления, что придешь ночью в мою спальню, сделал нечто другое...
– Что же именно, я не понимаю?
– И этого остолопа я люблю! – задумчиво проговорила Саша, приподняв его голову. – Смотри, пожалуйста, мне в глаза. Ты забыл сказать те заветные слова, за которые женщина готова простить все, даже смертные грехи своему мужчине...
– Боже мой! – рассмеялся князь. – Я ведь столько раз говорил их мысленно. – Он прижался к Сашиным губам, потом вновь принялся целовать ей лицо, шею, грудь, приговаривая, как заклинание: – Я люблю тебя, моя ненаглядная! Я люблю тебя, моя драгоценная! Я люблю тебя, как никого не любил, и любить буду до последних дней моих, до последнего вздоха!..
Во время ужина ни Саша, ни графиня за столом не появились, а на все вопросы гостей граф в недоумении пожимал плечами. Екатерина тоже ничего не говорила, лишь лукаво улыбалась и переглядывалась то с Елизаветой Михайловной, то с матерью Кирилла. Эта троица определенно что-то затеяла. Адашева более всего беспокоило отсутствие Саши, которая опять куда-то исчезла, несмотря на пылкие заверения, что непременно будет присутствовать на ужине, поэтому странные знаки, перемигивания и улыбки, которыми обменивались заговорщицы, занимали его крайне мало.
Беспокойство его все возрастало! Он так и не выяснил у Саши, почему граф Волоцкий скрыл от него, что знает о ее существовании. В этом, бесспорно, пряталась какая-то тайна, и он дал себе слово, если Саша не появится к концу вечера, подойти к графу и попросить у него объяснений. Или он сделал это по Сашиной просьбе?.. И почему не нашлось для столь красивой и образованной девушки иной работы в доме, кроме как по уходу за лошадьми? В этом тоже таилась загадка...
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
