Врезать, что ли, по рогам? В штаны нагадит, он, говорят, с барышней начальника амуры крутит.
– Сидите, мальчики? Ну-ну, сидите. Радио бы хоть включили… – загадочно улыбаясь, сказала Виолетта.
– А что – радио? – насторожился шеф. Вадим непроизвольно поменял позу.
– Коммунистическое большинство в парламенте новый законопроект приняло – национализируют вас всех с вашими конторами. Владельцам по пять тысяч долларов оставляют, а директоров коллектив будет отныне избирать.
Говорила она без тени улыбки. В душе у нее поднималась сладкая волна удовлетворения содеянным. Инфаркт хватит – да и черт с ними.
Это было до сумасшествия похоже на правду. Главное, ни тот ни другой новостей из парламента не слушали, считая одних депутатов пустобрехами, других хапалами вроде себя, – кто ж под собой сук рубит… Однако…
– Да, чуть не забыла, Вадим, отца вашего сняли. Какого-то Егоркина назначили из аппарата президента. Не слышали про такого? Чем-то он им люб стал.
А ваш не люб.
– Егоркин… Егоркин… Не могу вспомнить… Это не тот, что ректором в МИИТе был?..
На Вадима было больно смотреть. Не лучше смотрелся и шеф.
Виолетта пожала плечами.
Шеф вызвал секретаря-диспетчера. Она, как вошла, сразу поняла, что дело швах.
– Ты утром радио или телик смотрела?
– Смотрела.
– Ну?
Секретарь беспомощно хлопала глазами.
– А-а-а… МузТВ все крутите. Тьфу… Новости надо знать… Что это? – спросил он про лист бумаги, протянутый Виолеттой.
– Увольняюсь.
– Бежите? Как крысы с корабля…
– Ты погоди, погоди…
Вадим пытался набрать на сотовом своего отца.
– Идиоты… – непонятно про кого, наверное про депутатов, выдохнул шеф Виолетты и в свою очередь начал набирать номер на своем сотовом.
Почему ни тот ни другой не воспользовались обычными телефонами на столе, совершенно непонятно.
– Я к себе сбегаю, звони, если что прояснится, – сказал Вадим, взяв себя в руки.
– Погоди… Борис? Борис, ты ничего не слышал, что там с утра эти мудаки в Думе утвердили?.. Нет? Источник верный. Национализацию удумали… Кто-кто? А как ты думаешь? Дядюшка Зю и команда… Вся надежа на президента теперь…
Виолетта и верила и не верила собственным глазам и ушам. Как все оказалось легко. Поверили. Значит, сидит еще в них червяк смрадный. Гложет. Спать не дает. Может, и любить по-человечески не могут из-за того. Деньги, деньги, деньги! Или порода их такая? Недочеловеческая. Не глаза, а два никеля номиналом в доллар.
– И куда же ты теперь? – спросил Вадим.
– Куда? – Виолетта подошла к стеклу, отогнула жалюзи и постучала, показав одновременно на дверь. – Вот. Вадик, познакомься, Фаломеев Алексей. Сибиряк.
Мужчина… Как твоего отца звали, Алексей?
– Панкрат… А что? – встревоженно спросил Фаломеев при виде начальников Виолетты.
– Панкрат… – она попробовала имя на вкус, – Панкрат. Звучит ничуть не хуже, чем Михаил. Михаил Вадимович Саперов. Будет Панкрат Алексеевич Фаломеев.
Не возражаешь?
– Не возражаю. Я его на себя запишу, – согласился Фаломеев, внутренне соображая, что тут что-то не то.
Мелькнула у него мыслишка о розовощеком, но он с легкостью отмахнулся: какая кому разница, куда брызги полетят…
Они вышли, оставив одного вспотевшего и одного растерянного начальника, причем второй попал в такую ситуацию впервые.
Виолетта протянула свое подписанное у начальника заявление в соседней комнате. Ей незамедлительно выдали под расчет и за двухнедельный отпуск. Она не была в отпуске два года.
Глава 56ЛАРИН
Хотя операция была просчитана уже сотни раз и все шло по плану, Чернова не покидало смутное беспокойство, что чего-то он не учел, не взвесил, до конца не прочувствовал. Уж слишком гладко все проходило. Без сучка без задоринки. А это, Чернов знал по своему многолетнему опыту, было нехорошим предзнаменованием.
Нет, что-то не так происходит. Когда все слишком гладко проходит вначале, в конце обязательно случается какая-нибудь пакость. Да хотя бы в виде замка, который дворник поменял в прошлой их операции, когда они брали чеченцев. Ведь этот злосчастный, ничтожный замок чуть было полностью не испортил весь результат прошедшей операции.
«Ну не может быть все чисто, должна быть хоть какая-то заноза!» – нервничал полковник.
Чернов даже обрадовался, когда полчаса назад в оперативный штаб влетел разъяренный Сева.
– Ну эти козлы, товарищ полковник, представляете, что придумали? – начал он рисовать ситуацию в зале. – Вырядились, как на Северный полюс. Да их даже ребенок сразу вычислит.
Речь шла о переодевшихся в штатское работниках ФСБ, прогуливающихся под видом пассажиров по территории вокзала. Под штатской одеждой у них были надеты бронежилеты. И чтобы скрыть их от посторонних глаз, они не придумали ничего лучшего, как надеть поверх жилетов дубленки. И это в такую погоду – не зима, а самая разнузданная весна. Конечно же люди в такой одежде посреди толпы в плащах и куртках сразу бросались в глаза любому зеваке. Не говоря уже о профессионалах. А в этой операции, скорее всего, будут работать профессионалы.
– И как ты решил этот вопрос? – спросил Чернов у Севы.
– Да никак. Приказал им в целях конспирации снять бронежилеты. Ничего с ними не случится. Один раз можно и своей шкурой рискнуть ради такого дела.
– Ты смотри, какой прыткий, – усмехнулся Чернов. – А ты бы своей рискнул?
Сева побагровел:
– Я первый снял бронежилет, хотя мог бы этого и не делать. Мне мой служебный костюм позволял.
Сева поднял свой пиджак и продемонстрировал отсутствие жилета.
– Ну ладно, ладно. Не злись. Знаю, что не трус! – успокоил капитана полковник.
Казалось, вот она, неприятность для Чернова, – в проколе на бронежилетах.
Однако чувствовал полковник, что на серьезную «занозу» в таком деле случай с бронежилетами не тянет. А потому беспокойство не покидало его.
Он взглянул на Севу, который давал указание по рации своим:
– Еще раз проверьте склады и все мастерские. Поставьте везде охрану.
Виктор Андреевич, – повернулся к начальнику вокзала капитан. – Дайте распоряжение своим перекрыть платформу электричек. Через нее бомжи все равно проникают. Никакие ваши турникеты не спасают.
– Хорошо, – ответил Ларин и тут же вызвал по селектору охранную службу.
