Стеклянная толстая дверь плавно откатилась в сторону, выпуская охранника. Его насупленные брови не предвещали ничего хорошего нарушителям границ частного владения. Оттеснив плечом опера и оттолкнув Гранцова, «атаман» в два прыжка настиг Керимыча на пожарной лестнице и ухватил его за ногу.
— А ну слазь! — приказал он.
Керимыч вцепился в поручни и затрепыхался, как червяк на крючке. Но охранник не успел расправиться со своей добычей. Гранцов подкрался к нему снизу, несильно ударил кулаком под колено сзади и дернул за ремень. В следующую секунду он прижался к поручню, чтобы пропустить «атамана», который с воплем пролетел мимо него вниз.
Двое других охранников кинулись на выручку своему товарищу. Но мичман Поддубнов успел схватить их сзади, после чего они изменили направление своего движения и закружились вокруг него.
Гранцов спрыгнул прямо на спину поверженному «атаману», сорвал с его пояса наручники и живо соединил его руки на пояснице с помощью нехитрого механизма.
— Макарыч, только не убей никого! — попросил он, пробегая мимо схватки.
— Скорее, скорее, — торопил его опер.
— Он где-то здесь, — сказал Гранцов. — Из вентиляции тянет мятой. Кто-то парится в бане.
— Хорошо бы еще знать, где она, эта баня, — опер остановился посреди просторного вестибюля. — И спросить-то не у кого.
— Вот здесь вы ошибаетесь, — сказал Гранцов.
В вестибюль ворвались еще трое охранников, и в руках у них были дубинки.
Гранцов успел схватить стул и кинулся навстречу, подставляя его под удар. Тут же, на ходу, выбросил вперед ногу. Попал не в пах, а в бедро, но и этот удар подействовал. Охранник ахнул и схватился за стул, вместо того, чтобы орудовать дубинкой. Ну и держись за него, пожелал ему Гранцов, вторым ударом ноги отбрасывая оппонента вместе со стулом к стене.
Он перепрыгнул через стол дежурного, уклонившись от удара, и дубинка с треском хлестнула по стеклу столешницы. Вадим наткнулся спиной на тумбочку с телевизором, развернулся — и телевизор полетел в голову наседающего противника. Тот проявил отменную реакцию и подхватил дорогую технику, да так и повалился вместе с ней на пол.
— Да сколько вас тут? — прогудел удивленный бас Поддубнова. — Димыч, занимайся своим делом, а этих я принял.
В руках мичмана сверкал длинный хромированный шест с диском на одном конце и с рогами на другом. Шест вращался, как невиданное шаолиньское орудие, и Гранцов, только отбежав в коридор, понял, что Поддубнов действовал обычной вешалкой.
Опер Петренко, хромая, бежал за ним.
— Вы в порядке, Гранцов? — спросил он, доставая из-под пиджака пистолет. — Везунчик — серьезный человек. Хорошо, если мы возьмем его в голом виде. Потому что иначе нам придется вызывать сюда целую армию.
— Так куда же мы лезем с одним стволом? — на бегу спросил Вадим, поднимаясь по лестнице.
— Да и ствол у меня без патронов. Только вы никому не говорите. Ну, где же тут сауна? Вы хотите найти ее по запаху?
Сауну найти было легко — к ней вела ковровая дорожка. Дверь была заперта изнутри, но это не имело значения, потому что рядом располагался прекрасно оснащенный пожарный щит, а уж ломиком-то Гранцов владел не хуже, чем Поддубнов вешалкой.
Опер Петренко выставил перед собой пистолет и сказал:
— С легким паром, пан Вязинскас! Выходите на свежий воздух, сеанс окончен.
Никто не ответил ему, только телевизор бормотал что-то по-английски.
— Одевайтесь и выходите, надо поговорить, — сказал опер, оглядывая комнату.
На диване валялись брюки и майка, туфли стояли в углу, скомканная простыня лежала на полу.
— Не мог он уйти, — сказал Петренко. — Вот же вещи лежат. Он здесь. В парилке, что ли?
С ломиком наперевес Гранцов подобрался к парилке. За дверью из толстого темного стекла были видны янтарные полки и почерневшая кадушка с вениками.
— Пусто.
— А я кой-чего нашел, — весело проговорил опер, ползая на коленях и вытягивая что-то из-под дивана. — Ух, и тяжелы же американские денежки!
Увидев в его руках серебристый кейс, Гранцов схватил опера за плечо:
— Не вздумайте открывать! Думаете, там только деньги?
— А что же еще?
— Что еще? Грамм сто тротила. На всякий случай. Наберете неправильный код — и готово.
— Не надо утрировать, товарищ Гранцов. — Петренко ласково погладил кейс. — Здесь не тот случай.
— Тот или не тот, а рисковать незачем.
— Неужели вам не хочется увидеть миллион?
— Мне хочется видеть вас живым и здоровым.
— Понимаю, — Петренко улыбнулся. — Пока я живой и веду ваше дело, вас не посадят. А новому человеку пришлось бы все заново разгребать. Слушайте, Вадим Андреевич, а почему вы тогда сбежали из жилконторы? Испугались, что вас и в самом деле задержат?
— Да сам не знаю. Рефлексы сработали, — неохотно ответил Гранцов, обыскивая вещи, лежавшие на диване.
В кармане рубашки он нашел права на имя Гофмана. А когда поднял брюки, они показались ему странно тяжелыми. К поясу брюк Везунчика была прилажена мягкая кобура, а в ней оказался «стечкин».
— Ого, — с уважением протянул Петренко, увидев пистолет в руках Вадима. — И не лень ему было таскать такую дуру?
— А он и не таскал. Наверно, надел сегодня, когда ему дали чемодан с выкупом, — объяснил Гранцов, вынимая и снова вставляя магазин. — И, наверно, невзначай продемонстрировал ствол своему боссу. Чтобы поднять свой статус.
Он направил пистолет на спинку дивана и несколько раз отвел затвор назад, потом собрал вылетевшие патроны и снова снарядил магазин.
— Хорошая машина. Ухоженная, — сказал он, протерев пистолет краем простыни и вложив его обратно в кобуру. — Может, ваш Везунчик и в самом деле таскал ствол с собой все время. Как допинг. Чтоб настроение приподнять.
— Но сегодня-то мы ему настроение подпортим! — Опер встал, держа в одной руке кейс, в другой свой ПМ. — Не мог же он испариться. Осталось только бассейн осмотреть. Может, он там плещется и не догадывается, что у него гости.
— Так давайте подождем его здесь, — предложил Гранцов.
— Хорошая мысль. Только понятых пригласим. — Петренко набирал номер на радиотелефоне, который лежал на столе среди бутылок с минералкой и фруктов. — Дежурный? Дай-ка мне кого-нибудь из группы Петренко… Так, поднимай орлов, и всей командой летите ко мне. Записывай координаты…
Вадим Гранцов еще раз заглянул внутрь сауны. В колючем сухом жаре он распознал знакомые запахи березовых листьев и мятной настойки. Но едва заметный тяжелый душок пота говорил о том, что здесь совсем недавно кто-то парился.
Значит, здесь есть еще один проход, кроме того, через который они вошли.
