Слепцов поставил подпись, вручил папку Дубинину.
– Все, товарищ генерал.
– Вроде спокойно.
– Авось, пронесет, – сказал Слепцов. – Что докладывает Морозов? Нашли англичане своего «дракона»?
– Пока не нашли. Морозов говорит, англичане пришли к выводу, что «дракона» в Лондоне нет. Они полагают, что он остался где-то на Ближнем Востоке.
– И я полагаю так же, – блеснул очками Слепцов. – Вся эта лондонская эпопея была придумана Морозовым с одной целью: поболтаться по миру за казенный счет. Ну, англичан ему удалось надуть, но со мной такие штуки не пройдут. Скажите ему, пусть возвращается. Напортачил в Бушире, еще не хватало, чтобы в Лондоне нас позорил. Завтра же чтобы Морозов был в Москве.
– Есть, товарищ генерал.
Дубинин хотел еще что-то добавить, но, глядя на поджатые губы шефа, счел за лучшее промолчать.
25 мая, 17.00, Лондон
Майкл, поменяв раз десять положение переносной антенны, добился, наконец, того, чтобы картинка и звук были идеальными.
Он установил телевизор под таким углом, чтобы экран хорошо был виден с центра ангара. Какое-то время он сидел на табурете, глядя в телевизор, где только что начался очередной репортаж о визите российского президента.
Послышался стук в дверь. Майкл, переключив на спортивный канал, открыл дверь и впустил Троя.
– Я вижу, ты устраиваешься по-домашнему, – сказал тот, кивнув на телевизор.
– Так уютнее, – улыбнулся Майкл.
– Да уж, с ящиком повеселей. Кто играет?
На экране шел баскетбольный матч.
– Да я еще не понял…
– А, – махнул промасленной ручищей Трой. – Я эти американские игры не уважаю. То ли дело старый добрый футбол. Или регби, на худой конец.
– Да, регби я тоже люблю.
Трой подошел к роллету. Пощупал кожух.
– Пришлось повозиться. Можно врубить, Майкл?
– Валяй.
Отерев пальцы о комбинезон, Трой нажал кнопку. Послышалось негромкое жужжание мотора, лента роллета негромко начала сматываться. Трой с детской радостью смотрел, как в крыше расширяется отверстие.
– Отлично работает, а, Майкл?
– Да, Трой, отлично.
– Почти ничего не слышно.
Майкл кивнул, мягко улыбаясь. Роллет меньше чем за минуту дошел до самого края и остановился.
– Вот, теперь смотри, куда хочешь, – удовлетворенно сказал Трой. – Ты когда установишь эту штуку, Майкл?
Трой свернул ладонь трубочкой, посмотрел на Майкла и засмеялся.
– Думаю, через пару дней.
– Мне дашь посмотреть?
– Обязательно, Трой. Только это надо делать в темное время. Днем ничего не видно.
– Ничего, ради такого дела я задержусь до ночи. Хотя моя Кэтрин и не любит, когда я шляюсь по ночам. А мы вот что, Майкл. Мы ее сюда пригласим. Ей, поди, тоже интересно в телескоп посмотреть. Ну, что скажешь? Ты не будешь против?
– Ради бога, Трой. Мне будет только приятно.
– Отлично. Так ей и скажу. А то заладила: живем без событий, скучно… Вот и будет ей событие.
Трой еще раз взглянул в отверстие в потолке.
– Закрываем, Майкл?
– Да, пожалуй. Мне уже пора.
Майкл выключил телевизор.
Трой нажал кнопку размотки. Роллет с тем же тихим жужжанием начал наползать на прореху.
– Отличная работа, – не удержался и похвалил себя еще раз Трой.
– Да, Трой, работа замечательная, – улыбнулся Майкл.
26 мая, 8.00, Лондон
Роман проворочался всю ночь в напрасных попытках заснуть, но самое большее, что ему удалось, это полчаса беспокойной дремы под самое утро. Поднявшись в шестом часу, он уже не ложился в постель. Ходил по номеру, смотрел в окно, провожая взглядом то красные двухэтажные автобусы, то какого-нибудь пешехода в густеющей толпе, пил в непомерных количествах кофе и все чего-то ждал.
В общем, он мог уже улетать в Москву. Англичане в лице мистера Грэма Тайлера отказались от его услуг. А Слепцов передал через Дубинина суровый приказ немедленно возвращаться домой. Из Хитроу самолет на Москву вылетал в девять утра, Роман мог прекрасно на него успеть. Угодил бы и тем, и этим и себя понапрасну не изводил бы.
Но что-то заставило его повременить с вылетом. Какое-то тревожное предчувствие, ощущение страшной опасности. Колокольчик внутри не звенел – верещал на одной пронзительной ноте. И это был знак беды.
Роман сел в кресло, попытался заставить себя смотреть телевизор. Все ведущие каналы показывали одно и то же. Комментаторы захлебывались схожими до мелочей восторгами. Вестминстерская набережная забита народом. Яблоку негде упасть. Запружен людьми Вестминстерский мост. Многие занимали места еще ночью. Большинство страстно желает увидеть королеву. Но много и тех, кто хочет поглядеть на российского президента и особенно на его жену. В прессе писали, что костюм и шляпку ей шил сам Карл Лагерфельд, и это добавляет интриги в ожидание.
Яхта должна пришвартоваться к причалу в одиннадцать часов. Всем известно, как точна Елизавета II, поэтому никто не сомневается, что яхта встанет на якорь ровно в одиннадцать. Ждать осталось совсем недолго. Каких-то три часа – это пустяк по сравнению с тем зрелищем, которое ждет собравшихся.
Много говорилось о предпринятых мерах безопасности. Вестминстерская набережная окружена несколькими линиями оцепления. Желающие увидеть королевскую яхту пропускаются только после многократного обыска, включающего прохождение через магнитную рамку. С собой нельзя пронести не то что пистолет, но даже маникюрный набор. Все, что вызывает хоть малейшее опасение, изымается еще на первой линии. А далее контроль только ужесточается.
Ведутся проверки и в районах, прилегающих к центру Лондона. Повсюду дежурят тысячи полицейских и агентов в штатском. Есть опасность, что террористы хотят обстрелять набережную издали. На этот случай взяты под бдительное наблюдение все открытые площадки в радиусе пяти миль от места швартовки яхты. Террористам не оставлено ни одного шанса.
