бросать?
— Угу… — подтвердил его сосед.
— Отставить! — мрачно отрезал я. — Назад, уходим!
Меня так и подмывало поживиться трофеями, но упущенное время могло подвести всех. Сам же принял план гребанного полкана.
— Надоть это, срезать по лесу! — предложил Макар. — По дороге-то дольше выйдет.
— Ну показывай.
— Да тут просто-то.
Просто не вышло. Через полторы сотни метров мы почти лоб в лоб столкнулись с небольшой группой противника. На мгновение все застыли, потом загрохотали очереди. Я полоснул из пулемета веером и отпустил спусковой крючок, только когда «печенег» дожевал остаток ленты.
Не веря, что остался живой, бросил на ремне пулемет, перекинул вперед «Зиг». Но убивать уже было некого.
— Бля… — ошарашено выдохнул Витек, ощупывая себя руками. — Опять целый… — а потом показал мне продырявленный корпус мины, висевшей на ремнях у него на груди, и радостно потянул. — Ебать, а ведь могло и пиздануть…
— Бам! — звонко тявкнул пистолет Микки. Следом девочка дострелила второго недобитого, а потом бросилась к дядьке Андрею.
Бородач лежал на спине. Разодранный пулями ватник на груди весь пропитался кровью, а на губах вздувались кровавые пузыри, в такт редкому и хриплому дыханию. Еще жив, но доходит. Неподалеку от него лежал его напарник, но там одного взгляда хватало понять — срубило наповал. Ну да, они первыми шли, вот и приняли на себя все пули…
Микки посмотрела на меня.
Я качнул головой и показал направление.
— Бегом!
Местных было немного жалко, но только немного и глубоко внутри. С таким раскладами все там будем, только чуть позже.
К тому времени, как мы добрались до позиции, я думал, что сердце вылетит через глотку, но все-таки мы успели.
В овраге подле дороги сидела пятерка «ополченцев». Я приметил несколько старых калашей, охотничью «сайгу» и потертый СКС у полного, мордатого паренька. Руководил ими древний дедок, с выцветшей, аскетической физиономией и густой белоснежной бородищей, чем-то смахивающий на святого с иконы. Этот сноровисто держал ухоженную «мосинку» с оптическим прицелом ПУ.
— Архип Никанорович! — он сунул мне сухую ладошку. — Старший сержант запаса. Артиллерист! Поступаем в твое распоряжение, значитца!
Я покосился на пяток бутылок с самодельным «коктейлем Молотова» у ног дедка и невесело вздохнул. Из тяжелого вооружения у нас осталась только «муха» Витька и две противотанковые гранаты из глубокого прошлого. Хотелось сказать людям что-то ободряющее, но ничего на ум не шло.
Над поселком вздымался густой дым, но стрельба не утихала, и в ней четко прослеживались короткие очереди крупняка.
— Идут к вам! — сообщил по рации Калуга. — Впереди БТР-70, тягач тащит на трейлере БМП-3. При них до двух десятков пехоты. Приказ…
— Да пошел ты в жопу… — буркнул я, недослушав полковника, обвел взглядом личный состав и принялся за инструктаж.
А после заметил, как Витек приматывает к своей мине гранату.
На мой взгляд он весело ответил.
— Мне одна бабка нагадала, что меня ни нож, ни пуля не возьмут. Не верил я, а видишь как? Всю жизнь по ниточке ходил и цел-целехонек, как народился только. И сейчас целый. Видать старая права была. Не боись, бугор. Живы будем, не помрем.
Я машинально кивнул, а дальше стало не до разговоров.
Вперед выперся БТР, стал в полусотне метров от нас и принялся палить короткими очередями из пулемета. Чуть поодаль стал трейлер с БМП, его пушка тоже открыла огонь. Пехота рассредоточилась рядом, но уже через пару минут ее погнали вперед. Нас бандиты пока не заметили.
Я кивнул Витьку. Он встал, вскинул на плечо гранатомет и…
Ничего…
Из сопла вместо реактивного выхлопа вырвался только жидкий язык дыма, а сама граната вылетела и упала в десятке метров.
Башня «семидесятки» начала поворачиваться в нашу сторону. Витек бросил пустую пусковую, подхватил мину и, петляя как заяц, побежал к бронетранспортеру.
— Куда!!! — заорал я, воткнул в плечо приклад «Печенега», дал длинную очередь по кабине тягача, а потом перенес огонь на башню БТРа.
Рядом легла череда взрывов, меня оглушило, но я успел заметить, как бандит, подбежал вплотную к бронированной машине и, широко размахнувшись, закинул мину ей на корпус.
А потом…
Потом, сразу грохнул оглушительный взрыв.
Убежать Витька не успел — его тело, как тряпку закинуло в сторону.
На несколько секунд я выпал из действительности, а когда пришел в себя, увидел, что БТР весело полыхает. Над кабиной тягача тоже поднимался дымок — то ли я им чего-то зацепил, то ли от БТР-а прилетело. Пофигу, в общем главное — БМП-шка теперь тоже недвижимое имущество. И даже вроде дымиться, интересно, с чего бы…
— Всем приказываю… — бубнила гарнитура. — Ухо… уходите на позицию восемь. Всем прика… приказываю уходить…
— Очнись, пожалуйста, — Микки быстро дергала меня за рукав. — Пожалуйста…
Я оглянулся и увидел только давешнего пацана, испуганно прижимавшего к груди карабин.
— Где остальные?
— Т-там… — парень ткнул трясущейся рукой в сторону горящей техники. — Они… они… с дедушкой… с дедушкой Архипом…
Я встал сначала на колени, потом вскочил и потащил его за собой.
На полуостров удалось проскочить без потерь.
К этому времени на перешейке полуострова собрались все наши.
Все без исключения, я даже удивился…
Калуга выглядел целым и невредимым, хотя у него сильно дергалась скула с уголком рта. У Бугрова левая рука была примотана к туловищу, Карл и Юлька выглядели так, словно их сначала обожгли в печи, а потом стая бешеных кошек старательно попыталась снять с парочки кожу. Петрович щеголял посеченной физиономией, у «воздухоплавателя» отсутствовало левой ухо вместе с куском скальпа. Бойцы полковника тоже уцелели, хотя все и были перевязанные. Ожидаемо — для них это не первый бой, выживать умеют. В отличие от местных…
Тут же маячили Бубенчиков и Зарипова. Медичка перевязывала
