И его действия заводят. Его нежелание сдаться. Подчиниться.
Беру в руку его член и медленно поглаживаю, приближаясь пальцами к обнаженной головке. Не выдерживая, наклоняюсь, чтобы обвести языком гладкую кожу, сквозь которую просвечивают плотные венки, и обхватываю ее губами.
Сопротивление Харитона еще не тает, но пальцы, сомкнувшиеся на затылке, твердят об ином, они направляют мои движения. Ему это начинает нравиться, может, дальше он вовсе перестанет изображать капризную девственницу.
Приоткрываю рот, принимая твердый член глубже, позволяя скользить по моему языку. Старательно облизываю гладкую плоть, не без наслаждения отмечая, как дергаются пальцы в волосах.
— Тия, — хрипло произносит, со вздохом запрокидывая голову назад.
Харитон делает резкий выпад, толкаясь глубже. Вынуждает расслабить горло и взять орган смелее. И я подчиняюсь, нисколько не задумываясь. Хочется сделать ему приятно, хочется удовлетворить, хочется увидеть падшего Реневальда. Он начинает терять контроль.
Из-за меня.
Пески хаоса. Это очень сильно заводит.
Двигаю губами вверх-вниз. Облизываю, к своему удовольствию отмечая, что немного солоноватый вкус не кажется противным. А когда я поднимаю глаза и вижу Харитона, поджимающего губы, наслаждение сметает бурей.
Харитон двигает мою голову, не позволяя отстраниться. Толкается навстречу, имея меня в рот. Пожалуй, следя за его реакцией, я сама забываю, что тоже человек с самыми примитивными желаниями. Громко застонав, я впускаю его глубже. Головка упирается прямо в горло. Не унизительно, вопреки всем принципам.
— Тия, — только и выдыхает герцог. Челюсти мужчины сжимаются, из губ вырываются тихие проклятия.
Со странным упоением я посасываю возбужденный орган. Всю меня окутывает странный импульс удовольствия. Впиваюсь пальцами в его бедра, отдаваясь всем своим существом. И это действие срывает с тормозов нас обоих. Герцог теряет контроль. Срывается в быстрый ритм, вбиваясь грубее. Почти на всю длину. Его плоть заполняет меня полностью, я обхватываю член настолько глубоко, насколько способна.
— Сумасшедшая, — хрипит он.
Затуманенным взглядом изучаю его тело, удерживая в себе неистовое желание коснуться идеального пресса, сжимающегося и разжимающегося на каждом его вдохе.
Наверное, я действительно сумасшедшая, раз получаю натуральное удовольствие от происходящего. Утопаю в чужих чувствах, в мужском возбуждении, нахожусь в предвкушении секса. И подобные эмоции только подстрекаются толчками Харитона.
Он почти готов к разрядке. Это заметно по ускорившимся движениям. По тому, что мой рот трахают, причиняя дискомфорт и принося на данном этапе легкую боль. По низкому стону и по удивительно благородному рефлекторному желанию отпустить меня, если я начну сопротивляться.
Я замедляюсь. Кладу ладонь на его локоть, дабы отпустил, потому что позволить ему получить полноценное удовольствие я просто не могу. Точнее, не хочу.
Харитон понял. Думал, что сможет окончить на мое лицо, однако…
— Ты увлекся, — бросаю с усмешкой, демонстративно протирая уголок губ и вставая.
Аристократов, а в частности магов учат сдержанности. Харитон этот урок усвоил весьма недурно. Игнорируя возбужденный орган, я посмотрела ему прямо в лицо.
— Один: Один, — совершенно искренне улыбнулся герцог. — Ты меня уделала.
— Я злопамятна.
Плавно движется ко мне и, дернув на себя, сминает мои губы жестким поцелуем. Отрывает от пола резким движением и прижимает к собственному телу. Громко выдыхая, я зарываюсь пальцами во влажные волосы. Так дико и первобытно. Обхватываю ногами мужской торс, отдаваясь ему полностью. Чужие мысли, часто сопровождающие меня, сметаются волной огненного желания. Теперь мы вдвоем. Только он и я. Сумасшедше нуждающиеся друг в друге. Напоминает голод. Мой голод по тому, кто неподвластен мне. Его голод по той, кто нуждается лишь в сексе.
Спина неестественно выгибается, особенно остро ощущается трение тел, а предвкушение того, как скоро в меня войдут заставляет забыться. Харитон держит крепко и распахивает дверь в спальню. Я не замечаю, когда оказываюсь на кровати. Поглощенная Реневальдом, его объятиями и потрясающим телом. Сейчас никто из нас не посмеет прервать начатое. Издеваться или юлить. Все игры кончились. Общее желание на двоих распаляет сильнее.
Я хнычу ему в рот, двигаюсь в такт его движениям, прошу о большем. Возможно, в любой другой момент подобное показалось бы мне унизительным, но сейчас я не хочу думать об этом. Хочу Харитона. Грязно? Может быть. Но и я не ангел.
Головка скользит внизу, трется о промежность, задевает клитор, но он все еще не спешит войти. Играется. Отрывается от моих губ и обводит пальцами ноющие соски. Перекатывает их и сжимает до боли. Даже это кажется приемлемым. Необходимым, так правильнее. Прикрываю глаза от наслаждения и жду дальнейших действий, не отпуская его плеч.
— Я хочу войти в тебя, Тия, — хрипло молвит Харитон, накидываясь снова на губы. Не прекращает играть с грудью. Грубо сминает, надавливает на тугие вершинки и трется собственным телом. Очередной громкий стон звучит вместо ответа.
Выгибаюсь ему навстречу, жажду его плоти. Тело невольно подается навстречу его движениям, и, наконец, герцог понимает, что ответ уже дан. Оторвавшись от меня на секунду, он тянется к моей тумбе, доставая защиту. Откуда только узнал? Разрывает зубами пакетик и натягивает презерватив на всю длину. В следующий миг в меня проникают.
Сначала я застываю, потрясенная неведомыми ощущениями. Где-то на краю сознания раздается мысль о побеге. Мышцы рефлекторно сжимаются, тело сопротивляется. И в этот момент Харитон выходит из меня. Нет! Не успеваю возмутиться и даже запротестовать, как вскрикиваю от того, что герцог входит разом на всю длину.
— Тише-тише, кошка. Ты просто боишься, я не обижу тебя, — приказывает ласково, пока что не двигаясь. Давая время привыкнуть.
Гладит по волосам и легонько надавливает на сосок. Поигрывает с ним, но не стремится насильно раздвинуть мне ноги.
— Хочешь, прекращу?
— Все в порядке, — выдыхаю, разводя ноги сильнее и полностью обхватывая его спину. — Продолжи.
Вопреки приступу смелости, я закрываю глаза. Немного страшно. Харитон интерпретирует это по-своему и начинает двигаться. Непривычная наполненность сметает все страхи и барьеры. Тело удивительно быстро приспосабливается к мужчине, боль и жжение отходят на второй план, оставляя место острому удовольствию. Я позволяю себе подчинение. Каждое движение члена внутри провоцирует безумие в теле. Сердце учащает пульс. Разум просто затапливает силой мужчины. Ладони Харитона на коже обжигают. Разжигают пламя и вынуждают дрожать. Я просто таю в чужих
