— Мы полагаем, что ты солгала нам, юная леди, для того, чтобы открыть дорогу правде.
— Отец не любил, чтобы я проводила уик-энды у Тони… говорил, я становлюсь дешевкой… Он бы разозлился, если бы узнал, что я потеряла сознание. Тони сказал, что это просто алкогольное отравление, потому что меня рвало кровью. Но я думаю, это некачественное экстази, которое его друг продал ему… Мне было плохо много часов после того, как я пришла в себя… Отец убил бы меня, если бы знал… Он ненавидит Тони… Думает, что Тони — это плохое влияние. — Она склонила голову на плечо матери и разрыдалась.
— Когда это произошло? — спросил Карпентер.
— Прошлый уик-энд. Мы собирались на эту безумную вечеринку в Саутгемптоне, поэтому Тони взял немного экстази у того парня, с которым знаком… — Она внезапно замолчала.
— Продолжай.
— Все будут злиться, — завыла она. — Тони сказал, почему из-за нас должны быть неприятности у его друга только потому, что лодка Стива стояла не на том месте…
Заставив себя не хмуриться, Карпентер заговорил как можно ласковее:
— Нас не интересует друг Тони, Биби, нас интересует только точное описание того, где был каждый из вас в прошлые выходные. Ты говорила нам, что влюблена в Стивена Хардинга, и Стиву поможет, если нам удастся разъяснить некоторые расхождения в этой истории. Вы с Тони заявили, что не видели его в субботу, потому что отправились на вечеринку в Саутгемптон. Это правда?
— Это правда, мы не видели его, — засопела девушка. — По крайней мере я… Думаю, Тони мог видеть его… но что касается вечеринки — все неправда. Она не начиналась до десяти, и Тони сказал, что мы можем и раньше создать себе настроение. Беда в том, что я не могу почти ничего вспомнить… Мы пили с пяти часов, потом я приняла экстази… — Она вновь принялась рыдать на плече матери.
— Для записи, Биби, ты говорила нам, что ты приняла таблетку экстази, которую тебе дал твой бойфренд, Тони Бриджес?
Ее встревожил тон инспектора.
— Да, — прошептала она.
— Ты когда-нибудь раньше теряла сознание в компании Тони?
— Иногда… если слишком много пила.
Карпентер задумчиво погладил подбородок.
— Ты знаешь, в какое время приняла таблетку в субботу?
— В семь, быть может. Действительно не могу вспомнить. — Она высморкалась в носовой платок. — Тони сказал, что не знал, как много я выпила, но если знал бы, то не дал бы таблетку. Все было ужасно… Больше вообще не собираюсь пить или принимать экстази… Чувствовала себя плохо всю неделю. Теперь понимаю, то, что говорят о нем, — правда. Тони думает, мне повезло. Я не умерла, хотя и могла.
Гелбрайт не собирался сочувствовать. У него сложилось мнение, что она неразборчивая шлюха. Он всерьез размышлял о таинствах природы и химии, благодаря которым подобная девица может заставить ранее психически полноценного мужчину вести себя как душевнобольной.
— Ты опять была пьяная, — напомнил он ей, — когда старший офицер Кемпбелл приходил в дом Тони вечером в понедельник.
Она бросила на него лукавый взгляд, уничтожив тем самым остатки сочувствия инспектора.
— Я выпила только две банки светлого пива, — пропела девица. — Думала, мне станет лучше, но… не помогло.
Карпентер постучал ручкой по столу, чтобы вновь привлечь ее внимание.
— В котором часу ты пришла в себя утром в воскресенье, Биби?
Она пожала плечами:
— Не знаю. Тони сказал, что мне было плохо приблизительно в десять часов. Мне не становилось лучше до семи часов вечера в воскресенье. Поэтому я так поздно вернулась к родителям.
— Получается приблизительно в двадцать один час в воскресенье?
Она кивнула:
— Примерно. — Повернула мокрое от слез лицо к матери. — Мне так жаль, мама! Никогда больше не буду так делать…
Миссис Гоулд погладила дочь по плечу и умоляюще взглянула на полицейских:
— Значит ли это, что ее будут преследовать в судебном порядке?
— За что, миссис Гоулд?
— За то, что она принимала экстази…
Старший офицер покачал головой:
— Сомневаюсь. Нет доказательств, что она принимала именно это. — Может, рогипнол, мелькнула мысль. — Но ты очень глупая, Биби. Я верю, что ты не придешь плакаться в полицию со своими проблемами в следующий раз, когда примешь неизвестные таблетки. Нравится тебе или нет, но ты сама несешь полную ответственность за свое поведение, и лучший совет, который я могу дать тебе, чтобы ты хоть иногда прислушивалась к словам отца.
Хороший совет, начальник, одобрительно подумал Гелбрайт.
Карпентер указал на предшествующие показания Биби.
— Мне не нравятся лгуны, молодая женщина. Всем они не нравятся. Думаю, ты солгала еще раз моему коллеге инспектору Гелбрайту прошлым вечером, так ведь?
Глаза выдали панику, охватившую ее, но девушка не отвечала.
— Ты сказала, что никогда не была на «Крейзи Дейз», хотя мы думаем, что ты там была.
— Нет.
— Ты добровольно согласилась на то, чтобы сняли отпечатки твоих пальцев. Они совпадают с отпечатками пальцев в каюте лодки Стива. Как объяснишь это? — нахмурив брови, грозно спросил Гелбрайт.
— Это… Тони не знает, понимаете… О Боже! — У нее началась нервная дрожь. — Просто… Мы со Стивом напились однажды вечером, когда Тони уехал. Ему было бы так больно, если он узнал об этом… у него пунктик из-за красоты Стива, его убило бы, если бы он узнал, что мы… ну, вы понимаете…
— Что у тебя была сексуальная связь со Стивом Хардингом на борту «Крейзи Дейз»?
— Мы были совершенно пьяные. Помню только очень немногое. Не значит, что ничего! — в отчаянии воскликнула она.
Возможно, понятие «истина в вине» — слишком сложное для девятнадцатилетней девицы.
— Почему ты так боишься, что Тони может узнать об этом? — с любопытством спросил Карпентер.
— Я не боюсь. — В ее глазах отразился страх.
— Что он сделает тебе, Биби?
— Ничего. Просто… иногда он становится действительно ревнивым.
— К Стиву?
Она кивнула.
— Как проявляется это?
Она облизала губы.
— Он сделал так только один раз. Он зажал мои пальцы дверцей машины после того, как увидел меня в баре со Стивом. Он сказал, что это просто несчастный случай, но… ну…
— Это было до или после того, как ты переспала со Стивом?
— После.
— Получается, он узнал о том, что вы сделали со Стивом?
Она закрыла лицо ладонями.
— Не понимаю, как он мог узнать… его не было здесь около недели, но он был, ну… странно, с тех самых пор…
