в белой форме и синей шапочке. Держа в руке диктофон, медсестра подошла к одной из капсул:
— Пациент двадцать три. Давление шестьдесят семь, температура двадцать два и шесть шестнадцатых, пульс семьдесят восемь. Общее состояние: удовлетворительное. Пациент двадцать четыре. Давление…
Заметив, что Кайрил не спит, медсестра отключила диктофон и внимательно рассмотрела показания его капсулы. Подойдя к пациенту, она открыла капсулу нажатием кнопки.
— Как вы оцените своё самочувствие по шкале от одного до восьми, где восемь — наихудшее, один — наилучшее?
— Шесть, — немного подумав, ответил Кайрил.
— Как вас зовут? Вы помните?
— Да. Что это за мир?
— Мир Металла.
Глубокой тревожный вздох.
— Ваше имя. Я его не услышала.
— Марк Хоуп.
Женщина приподняла бровь.
— Странное имя. Откуда вы?
— Полярная.
— Ясно. Можете двигаться? — она освободила его ноги и руки. Кайрил подвигал конечностями.
— Да, вполне.
— Что последнее вы помните?
— Я ехал в машине. Мы с моим помощником должны были перейти через Тоннель из Райяра в Сата. Потом я ощутил темноту. Пустоту. Что-то бездонное и страшное, а потом... снова темнота.
— Прошу вас выражаться яснее.
— Я не могу это описать, — Кайрил посмотрел медсестре прямо в глаза. — Оно сильнее, чем всё, с чем я прежде сталкивался.
— Что было дальше?
— После пустоты? Я очутился на улице… Что это за город?
— Хишфинсона, Платформа 5. Когда это было? И как вы себя чувствовали на тот момент?
— Не помню. Кажется, очень давно. Мне было плохо, сильно мутило. Закружилась голова. Прохожие заметили меня. Сказали, я плохо выгляжу, и мне надо в больницу. Потом я отключился, — он сел и опустил ноги на пол.
— У вас были ожоги по всему телу. К счастью, нам удалось восстановить большую часть повреждённой поверхности вашей кожи. Вас перевели из ожогового отделения два дня назад.
— А что с ним? — показал он на соседнего пациента.
— Это болезнь, — в голосе медсестры послышалась тревога, свойственная людям, которые сталкиваются с чем-то незнакомым. — Мы называем её хшайсария.
— От слова «хшайс»? — Кайрил поёжился.
— Да. Хшайс из древних сказок, — она немного смутилась оттого, что ненадолго отошла от привычного сухого тона и быстро к нему вернулась. — Состояние пациента крайне тяжёлое. Я не рекомендую вам к нему приближаться. Да и вам самому лучше лечь. Ваше состояние пока недостаточно стабильное.
Спорить Кайрил не стал. Он и вправду чувствовал себя нехорошо.
— Я закрою купол. Надеюсь, он вас не пугает?
— А должен? — усмехнулся Кайрил.
— Обычно иномирцы в нём чувствуют себя неуютно.
— Мне вполне уютно, благодарю.
Сон не шёл. Кайрил часто просыпался и ворочался. Медсестра оказалась права — отделённый от внешнего мира куполом, он будто задыхался, несмотря на то, что воздуха в капсуле было предостаточно. Иногда Кайрил заставлял себя заснул и даже придумал считать от одного до десяти, чтобы внушить себе условный рефлекс. После долгих попыток, это начало помогать. И всё же, иногда приходилось менять позу. Ночные кошмары не давали поспать хотя бы пять часов. Самым худшим из них было чувство бесконечного падения во тьму, словно в бездонный колодец.
Всякий раз, когда его покидал сон, Кайрил пытался угадать, сколько сейчас времени. Чаще всего, он не был уверен, что бодрствует. Однажды он очнулся посреди ночи, однако, не из-за кошмара. Несколько врачей собрались неподалёку, вокруг его соседа, и о чём-то напряжённо спорили. Врачи старались говорить негромко, но иногда, в пылу спора, кто-нибудь из них повышал голос. Кайрил заметил справа от себя колёсико регулятора громкости и прибавил на максимум.
Врачи обменивались данными. Звучало много непонятных терминов. Часто повторялись слова «доза», и «газ». Кайрил неплохо знал шанасу́р — язык архипелага Сенелле́рта — и сумел понять, о чём спорят врачи. Они расходились во мнениях, какую дозу снотворного стоит вводить пациенту. Вот уже не первую ночь пациента с пятнами на коже не могли усыпить. Большая доза могла обернуться для больного летальным исходом. Маленькая была неэффективна. Дозу повышали три раза, и мера давала результат, но лишь ненадолго. После этого, больной организм по непонятной причине начинал выводить снотворное. То и тело, больной начинал буйствовать — бил по стеклу или скрёб ногтями.
— Он уже мёртв, — эта фраза молодого врача заставился остальных ненадолго замолчать. После этого, спор возобновился с новой силой.
— Как вы можете так говорить? Пациент движется и дышит. Его мозг активно функционирует. Если это мёртвое тело, тогда и моё тоже мёртвое.
— Что вы предлагаете? Чтобы он мучился каждую ночь?
— Мы должны подобрать оптимальную концентрацию газа.
Ненадолго проблемный пациент успокоился и, облегчённо вздохнув, доктора и медсёстры разошлись по палатам. Но, спустя какое-то время, он продолжил скрести. Скрести становилось легче оттого, что его ногти постоянно росли. И скрёб он всё агрессивнее и агрессивнее.
2
Платформы, что находились далеко от суши,
