добычу на звук.
Почти десять минут — столько потребовалось, чтобы его подгоревший, контуженный, испуганный отряд добрался до леткора. «Прекрасная Анна» висела в метре от земли, а нанятые Воронцовым рабочие заканчивали менять сломанную лапу. Детей, как и тележки с батареями, видно не было.
Женщина, которая защищала свою дочку, которая потом ушла с тележкой, рванулась к одному из мужчин и, рыдая, бросилась ему на грудь. Тот обрадованно обнял ее, что-то спросил, облегченно выдохнул, услышав ответ. Как он умудрился проморгать появление детей? Потом отстранил жену и вернулся к работе. Остальные смотрели на сцену воссоединения, с трудом давя в себе злость. Интересно, как удалось заставить их продолжать работать, а не бежать в поселок, спасать своих? Ну да будет время выяснить, хотя, похоже, ничего сложного, Мал на крыше, рядом с ним Витор с пулеметом, это ли не аргумент?
Юлия, сбежав по трапу, соскочила на землю и бросилась обнимать Воронцова.
— Живой, — прошептала она.
— Живой, — подтвердил Воронцов, быстро поцеловав девушку. — Но без вас бы с Малом я не выбрался, и они тоже.
Юлия окинула взглядом людей, которые прислушивались к разговору.
— И что с ними делать?
— Ну, здесь точно бросать не станем, — ответил Воронцов. — Возьмем с собой и высадим на следующей стоянке. Дам им по паре золотых на первое время, авось, не пропадут.
— А не жирно? — поинтересовалась боярышня. — Ты их спас, так еще и денег подкинуть.
Воронцов мысленно усмехнулся, да, этот мир не дорос до социальных программ, люди здесь сами по себе.
— Не обеднею от потери пары десяток кун, — отмахнулся Константин. — Мне гораздо более жалко то, что я заплатил этому упырю-ведуну, в три сотни золотом и в два камня батареи встали. Этот урод меня на полтысячи опустил а то и побольше. А пробиться к нему в дом после того, что устроил черный, не вышло. Если погиб, останется там золото с камешками, пока мародеры не явятся.
— Может, удастся до этого дома дойти? — поинтересовался Дрозд, который, в отсутствие Мала, опекал боярышню. Причем вооружен он был уже артефактным карабином, который сделала Лада.
— И не думай. Там тени, которых только веды света берут, и жутко живучие обращенные ими люди, сильные, быстрые, на обычные пули почти не реагирующие. Так что, ящер с этим золотом, нужно сваливать.
— Да уж, хлопотно вышло, — согласилась Юлия.
Словно в ответ на предложение Воронцова леткор медленно опустился обратно на землю, отремонтированные лапы скрипнули, но выдержали.
По трапу сбежал Радим, на ходу улыбнулся Константину и пошел осматривать работу. После чего честно расплатился с мужиками. Правда, те больше смотрели в сторону поселка, Воронцов тоже обернулся. В сумерках были хорошо видны всполохи, в затянутое тучами небо поднимались столбы дыма, самые густые в районе ворот, куда Мал запулил своей ведой. Но были и другие, видимо, при катастрофе там опрокинулось что-то горючее, вот и занялось, а тушить некому, кто, еще жив, прячется, а зараженные могут только жрать, теням вообще до фонаря.
— Мы закончили, сейчас Лада батареи снимет, заменит на новые, и взлетаем, — подойдя и пожав Воронцову руку, сообщил капитан «Прекрасной Анны». — С этими, что делать будешь? — Он мотнул головой в сторону беженцев, которые стояли возле трапа и обнимали своих детей.
— С собой возьмем, — ответил Константин, — как и работяг, что тебе помогали. Высадим их при первой же возможности. Если их тут оставить, до утра не доживут, скоро зараженные из поселка полезут и схарчат их.
— Ну, тогда, Малк, — позвал он своего второго пилота. Тот появился буквально через секунду, высунув голову из дверного проема. — Бери погорельцев, — распорядился Радим, — и веди их в трюм, утром высадим в людных местах.
— Мне в Тыву надо, — насупился один из мужиков, — у меня там жена на сносях осталась, и мать.
— Иди, — неожиданно легко согласился Константин, — но их уже не спасти, нет там живых. До кого тени не добрались, тех зараженные тьмой сожрали. Вон, — боярин махнул рукой на тех, кто прорывался с ним, — спроси, как мы оттуда улепетывали, как их пули не берут. Так что, до ворот ты дойдешь, может, даже в поселок войдешь, но там тебя и сожрут.
— Дайте мне полчаса, — набычился мужик. — Заберу своих и вернусь. Если вы выжили, значит, и они могли.
— Иди, — пожал плечами Воронцов, — у тебя ровно полчаса.
Мужик кивнул и, забрав у отца семейства винтовку «родьку» и все патроны к ней, припустил к поселку.
— Беляш, давай на взлет, — мысленно позвал прислужника боярин, — следи за этим. Ни во что не вмешивайся. Если он погибнет, сообщи мне, хочу знать заранее, чтобы не ждать его.
Беляш под удивленными взглядами спасенных возник у ног Воронцова, быстро изменил форму и, взмыв в небо, почти вертикально рванул в сторону поселка.
Малк подошел к людям, что-то быстро сказал, и те направились к трапу. Через пару минут снаружи остался только курящий Воронцов и Юлия. Мужик как раз добежал до ворот и скрылся в поселке, а буквально через две минуты пришла картинка от Беляша, который уже возвращался. Не повезло спасателю, нарвался на тень в десяти метрах от ворот.
— Судьба, — произнес Воронцов и, раздавив окурок, взбежал вверх по трапу. — У него не было и полшанса.
— Почему ты его не удержал? — спросила Юлия, догоняя Константина.
— Он бы все равно не послушал, — не оборачиваясь, бросил бывший детектив. — Он должен был туда пойти, и знал, что умрет. Какой смысл убеждать его, если там его близкие люди? Если только его вязать по рукам и ногам.
Беляш влетел за ними следом и, стукнувшись о стену, быстро развоплотился, нырнув обратно в свой карман. Константин взбежал по лестнице, где столкнулся с Радимом, который о чем-то разговаривал с беженцами.
— Можем взлетать, — спокойно проинформировал его боярин.
— А Крот? — спросила одна из женщин, та самая, которая защищала дочь от зараженных.
— Он погиб, не пройдя по поселку и десяти метров, попался тени. Так что, все занимайте места, согласно купленным билетам. Пора улетать.
Народ погрустнел, видимо, этого Крота уважали и переживали за него, но такова судьба.
— Витор, — крикнул Радим, и из рубки появился смурной первый
