выглядящих парнишки, в малость поношенных футболках и в очень сильно поношенной «Сузуки-Черри», в самом сердце черного континента, зачем-то ни свет ни заря в целый парламент припершиеся, – это, согласитесь, ситуация, вызывающая вопросы.
Будучи от природы прозорливым и вопросы эти предвидя, Дмитрий в голове своей уже начал складывать ответную фразу на английском о том, что они тут не абы как покататься приехали, а, как раз наоборот, по приглашению уважаемого человека, целого вице-спикера и к тому же доктора Альбана Кингсфорда Сумана Бэгбина по важному государственному делу прибыли. Правда, на «Бэгбине» у Димы происходил фонетический сбой, и до конца фраза выстраиваться ну никак не желала. Однако охранник, находясь этим утром в фазе «добрый дяденька», даже не поднимаясь со стула, просто спросил только: «Куда?» «Туда», – сообщил ему Дмитрий, указывая пальцем в сторону правительственных зданий, и добрый шарообразный негр просто поднял шлагбаум, махнув визитерам лапкой, одобряя начало их движения в горнило государственной власти. Дмитрий, довольный тем, что больше не нужно надрывать мозг английским произношением африканского имени, надавил на газ и умчал, обдав стражника облаком сизого дыма и рыжей пыли.
Если честно, друзья мои, вопрос, по которому тогда парни к доктору Альбану прибыли, к этой истории второстепенное отношение имеет. Что уж они там со спикером «замутить» запланировали, то ли концерн международный спроворить, то ли атомную станцию за пару недель возвести, в этом рассказе не главное вовсе. Я об этом как-нибудь потом обязательно расскажу. Не сейчас. Главное тут то, что в Гане елки не растут. Так же как с яблоками и картошкой, про которые раньше рассказал, с елками в Гане неувязочка вышла. Нету. И вот ведь что странно, любого остального дерева хоть завались, а елки или, скажем, сосны какой плохенькой, хоть всю Вольту вкруг обойди, не сыщешь. Тут тебе и махагон, из которого практически вся краснодеревная продукция нашими мастерами выстругивается, тут тебе и сапеле с моаби, нашим не сильно известные. И даже бакаут, особенно Слоном любимый, тут, в Гане, в изобилии произрастает. Бакаут, кстати, Слон любил за то, что если из него неимоверным трудом черенок для лопаты сделать, то черенок тот в твердости своей покруче лома металлического будет и при ежедневном использовании в виде мотиватора рабочего персонала не ломается и, как лом, предательски не гнется. Хорошее, одним словом, дерево. Полезное очень. Да что там дерево! В Гане даже уголь для шашлыков и тот краснодеревный и нашего березового на восемь порядков благороднее будет. М-да… Полны богатством ганские джунгли, но вот елочки какой завалящей во всем этом разнообразии, как сказал уже, хоть умри, а нету. И уже ровно так же, как когда-то с картошки на пуну перешли, а яблоки ерундой типа авокадо да манго заменили, идею с новогодней елочкой парни практически похоронили. Ну на «нет» и суда нет! Не станешь же мукулунгу сорокаметровую в дом тащить и с риском для жизни на ее верхушку звезду пристраивать? Не станешь, потому как не елка вовсе и из-за длины в коридоре угол никак не обогнешь. Оттого свеча в ананасе виделась альтернативой рождественскому дереву до скончания времен, ну, или, на худой конец, до завершения африканского турне.
И тут на тебе – парламент. Вернее, не сам институт высшего проявления демократической формы правления обществом, а исключительно здание, в коем этот институт вольготно, с кондиционерами да фаянсовыми унитазами, разместился. Парламентом он стал примерно в шестьдесят шестом году прошлого века, когда незадачливого президента Нкруму с руководящего трона при помощи военного переворота спихнули. И вот ведь время как удобно подобрали, генералы неблагодарные! Только он, понимаешь, на пару часов в Китай по делам отошел, так сразу раз – и переворот. Скинули, стало быть, вояки президента и ну давай независимость и свободу объявлять и к демократии всеми силами стремиться. А демократии без парламента обойтись никак не возможно. И даже кому в том парламенте заседать на второй день после переворота в изрядном количестве нашлось. И даже всей парламентской ассамблеей с утра пораньше под пальмой собрались, а вот Вестминстерского дворца для чинных заседаний нет. Прямо беда какая-то! И тут взгляды их на здание президентского дворца пали.
Дворцом это назвать, конечно, нельзя, потому как в два этажа панельное здание, возведенное некогда советским «Зарубежстроем» по типовому проекту средней школы, на дворец походило ровно так же, как будка ночного сторожа на палаццо Питти. Почему «Зарубежстроем» и почему советской школы? А потому, что уже упомянутый президент Фрэнсис Нвиа Кофи Кваме Нкрума (да что у них вообще с именами?!), как-то утром взявший курс на построение социалистического общества, очень с СССР на этом фоне сдружился. Сдружился и с усердием начал коммунистическое будущее в отдельно взятой части Африки возводить. И чтоб особо времени на опыты и эксперименты не терять, решил президент все нужное и ненужное у старшего брата скопировать и у себя по образцу и подобию общество равноправного рабочего класса построить. Строить начал с правительственного здания. Денег на экваториальные «версали» в тот момент у правительства не было, а свои Кваме тратить не захотел – пожадничал. Пожадничал и попросил Никиту Сергеевича оказать посильную помощь братской стране. Помощь оказали и в дополнение к личной охране, набранной из двухметровых хлопцев с Украины, и картежа правительственных ГАЗ‐21 черного цвета, лично Хрущевым президенту дарованных, выстроили это самое здание, окажись которое где-нибудь в Рязани или Иванове абсолютно точно было бы заурядной средней школой. А еще по доброй традиции создания по фэн-шуй правительственных учреждений советской эпохи советские же строители, не делая никакой сноски на то, что это же все-таки Африка, для детальнейшего исполнения эскизного проекта Нкруминого дворца привезли из СССР и с тщанием высадили вдоль фасада плотный строй голубых елей. Поговаривают, что привозили не один раз, потому как российская елка в постоянной жаре и под палящим солнцем экватора жить не желала. Не желала и гибла. Но гибли не все и в конечном счете подобрались особо выносливые, которые на африканской земле прижились и даже время от времени шишки давали. Военные же, которые из-под пальмы всем личным составом в президентское здание решили перебраться, на елки внимания не обратили совсем, и те, однажды пустив славянские корни в африканскую землю, продолжили расти.
Со временем вокруг средней школы ганской демократии вырос целый комплекс зданий, обнесенных всеми радостями зеленого богатства, цветущего и благоухающего круглый год, но яркий образчик советского монументализма в народном образовании, куда вице-спикер с челядью в свое время переселился, продолжал укрывать свой фасад за изрядно
