— Чем, интересно, можно объяснить эту водяную феерию? — тихо хихикнула Октавия, как только появились силы.
Норт погладил ее по волосам.
— А зачем? Что тут объяснять? Вполне прямолинейно.
— У тебя есть ответ?
У него был ответ.
— Тем, что я люблю тебя. Всегда любил. И всегда буду любить.
В глазах защипало. Октавия подняла голову, чтобы посмотреть на Норта. На это суровое прекрасное лицо, которое преследовало ее ночами чуть ли не всю жизнь.
— Всегда?
Он улыбнулся:
— Я любил тебя, даже когда еще не знал, что такое любовь. Мне кажется, с того дня, когда впервые увидел тебя.
— Ты меня тогда треснул, — удивившись, напомнила ему Октавия. — Это не походило на нежности.
— Поверь мне, для мальчишки это то же самое, что сделать предложение.
Усмехнувшись, она чмокнула его в подбородок, который уже стал зарастать.
— Хорошо, хоть теперь ты сказал словами, а не наподдал.
Оба расхохотались и стали смывать с себя мыльную пену.
Ступив на голый пол, Октавия застонала:
— Ох, я закоченела.
— А я нет, — откликнулся Норт и протянул ей полотенце. — Но через пару минут тоже закоченею.
Вытершись насухо, Норт погасил лампы и, подхватив Октавию на руки, понес ее в спальню. Там он уложил ее на знакомую ей широченную кровать. На их общую кровать.
Ей на глаза вдруг попалась маленькая подушка. Октавия улыбнулась:
— А она что здесь делает?
Норт засмеялся — у него было такое мальчишеское лицо! — и придвинулся ближе.
— Она напоминала мне о тебе.
Именно эти слова ей хотелось услышать.
— Я тебя люблю, Норри Шеффилд.
Он открыл объятия, и она юркнула в них.
— Я знаю. Не знаю, правда, за что?
— Просто так. А ты почему меня любишь?
— Потому что ты — моя Ви. С тобой мне хорошо.
От его безыскусного признания на глаза навернулись слезы.
— Представить себе не могла, что все так обернется. Даже подумать боялась.
Норт посмотрел на Октавию, уютно устроившуюся у него на плече. Даже просто вид ее волос наполнял его нежностью, которую невозможно было описать. Как получилось, что беспорядочный хаос окружающего мира вдруг так молниеносно сменился идеальной упорядоченностью? Как получилось, что в этом мире. Норт вдруг открыл для себя столько путей и возможностей, о которых и не подозревал? Такой переворот не мог произойти за одну ночь, хотя именно это и случилось. Теперь достижимым стало все, что раньше казалось невероятным. Но самое главное приобретение он уже держал у себя в руках.
— Ты будешь счастлива, когда станешь женой политика?
Она подняла на него глаза. Золотистый свет от свечи обозначил изящные скулы, чуть влажные губы.
— Мне не важно, чем ты будешь заниматься.
— Так тебе будет безопаснее, — напомнил Норт.
— С тобой я всегда в безопасности. Что он сделал такого, чем заслужил это?
Они лежали в тишине, пока свет наступающего дня не пополз по ковру и свеча, зашипев, не погасла. Тогда Октавия приподнялась и глянула на Норта. И он стал целовать ее жадно и по-хозяйски. Они снова были вместе, когда солнце приподняло голову, чтобы разбудить ранних птиц.
Под их пение, как под колыбельную, Норт и Октавия, разнежившись, начали уплывать в сон. Норт знал, что все у них сложится как надо. Жизнь не будет безоблачной. Им еще придется столкнуться со сложностями из-за их прошлого, из-за их настоящего и из-за того, что еще случится в будущем. И все равно жизнь будет прекрасной. Потому что они оба поняли главное, поняли, где их настоящее место.
В объятиях друг друга.
