У нас есть свои возможности, которые мы не любим афишировать. А Оссолинский ухитрился крепко подгадить очень многим уважаемым капитанам в нашем сообществе.
— Положим, что так, — кивнул Джунковский. — Но вы понимаете, что открытый процесс может бросить тень на вашу семью?
— Я больше опасаюсь, что связи мерзавца помогут ему вовсе избегнуть наказания!
— А вот это уж дудки! Если все так, как вы говорите, петля обеспечена ему в любом случае.
— В таком случае, я немедленно передам вам все, что у меня есть!
— Вот и славно, вот и хорошо… кстати, молодой человек.
— Слушаю вас?
— Вы уже определились, к какой корпорации примкнете?
— Что, простите?
— Ну, целителем вы будете или пилотом, а то, быть может, в коммерцию ударитесь?
— Никак нет.
— В таком случае, подумайте над поступлением в отдельный корпус жандармов. Мы могли бы принести немалую пользу друг другу.
— Я подумаю, ваше высокопревосходительство!
— Подумайте, — кивнул генерал, а про себя подумал: «И как тебя такого прыткого к царице пропустили? Очень уж ты, братец, опасен…»
Передача Оссолинского прошла почти буднично. Почти, потому что жандармов на место встречи прибыло не менее взвода на нескольких блиндированных автомобилях, а Март, в свою очередь, просто вытащил своего непутевого родственника на свет божий из багажника и повернул в сторону принимающей стороны.
— Тебе туда, — пихнул он графа к конвою.
— Что?! — непонятливо озираясь, спросил тот.
— Финита ля комедия. Или, как говорили наши предки, сколько веревочке не виться, конец все равно будет!
Пан Анджей несколько раз сморгнул, как будто пытаясь сбросить наваждение, но не тут-то было. Все: и морозный воздух, и снег под ногами, и жандармы в светло-серых шинелях и барашковых шапках с голубым околышем — были настоящими и не собирались никуда исчезать.
— Не может быть! — потрясенно прошептал предатель.
Последовавшие за похищением несколько дней он провел практически в забытьи. Какие-то тесные помещения, почти полное отсутствие света, скудная кормежка какой-то безвкусной бурдой и напрочь отказывающаяся работать голова, не говоря уж о даре. И вот теперь он как будто вынырнул из омута, но только для того, чтобы понять, что выхода нет.
Судорожно скользнув в «сферу», он попытался найти слабое место в возникшем вокруг него кольце, но лишь окончательно убедился, что игра закончена. На всех нижних чинах конвоя — защитные амулеты, командуют ими, по меньшей мере, трое одаренных, но самое главное: совсем рядом с ним стоит этот мерзкий ублюдок, сила которого, как успел убедиться Оссолинский, превосходит все мыслимые пределы.
— Добро пожаловать на родину, — бесстрастно заявил Март, еще раз подтолкнув родственника.
— Ты! — проскрипел зубами тот, но больше ничего сказать не успел, поскольку подскочившие жандармы привычным движением заломили ему руки и потащили к бронированному воронку, не давая сделать ни одного лишнего движения.
— Получите и распишитесь! — криво усмехнулся Колычев.
— Его высокопревосходительство, — не принял шутки командовавший операцией подполковник, — упоминал о бумагах, которые вам следует передать.
— Извольте, — кивнул Март, доставая с заднего сиденья знакомый портфель и картонную коробку с остальными документами.
— Это все? — пристально посмотрел на Марта жандарм.
— Пока да, — пожал плечами молодой человек. — Все доброго!
— Честь имею!
Когда-то очень давно еще прошлый император Николай Александрович Романов счел необходимым, чтобы его дети изучали не только юриспруденцию как таковую, но и правоприменительную практику. То есть работу полицейских, следственных и судебных органов. Для чего им был прочитан соответствующий курс лекций. Криминалистику наследнику престола и его братьям преподавал Джунковский. Взойдя на престол, государь не забыл бывшего наставника, и одной из привилегий престарелого генерала была возможность попадать к своему бывшему ученику без предварительного доклада.
Сегодня он воспользовался этой возможностью и преподнес его величеству весьма любопытный меморандум.
— Подлинность документов проверена? — высоко приподнял бровь царь, бегло просматривая бумаги.
— В этом нет никаких сомнений!
— А Оссолинский?
— Я и раньше не сомневался в его измене, а теперь у нас есть и доказательства, и он сам!
— Интенсивные допросы проводили?
— Нет надобности. Он и без того поет как соловей. Кроме того…
— Что?
— Есть подозрение, что подобный допрос провел наш герой!
— А он способен на такое? — изумился император.
— Боюсь, что не только на это, ваше величество!
— Но ведь пока он полезен?
— Более чем. Пилот, инженер, оружейник и целитель в одном лице. Такие таланты — редкость!
— Кстати, о целительстве. Государыне явно лучше. За эдакую услугу следует наградить…
— Несомненно. Но если ваше величество позволит мне дать совет, то пожалуйте его избранницу. Это позволит избежать излишней огласки и будет приятно не только юному Колычеву, но и…
— Колчаку? — быстро спросил царь.
— Преклоняюсь перед вашей проницательностью…
— Оставьте эту лесть, сейчас не время. Впрочем, мне нравится ваша идея, однако, нельзя же оставить мальчишку совсем без награды?
— Разумеется. Кстати, доктора Крылова тоже неплохо бы отметить.
— Он, кажется, не слишком благонадежен?
— Это было давно. Павел Александрович успел перебеситься и даже, я бы сказал, остепениться. К тому же царское благоволение наверняка оттолкнет от него бывших единомышленников, а сам он почувствует признательность.
— Ваши бы слова, да Богу в уши! — недоверчиво покачал головой царь. — Сколько их таких, которым следовало «чувствовать признательность», а они при каждом удобном случае гадят, и ладно бы только на меня, но ведь и на Россию!
— Вы и есть Россия! — не смог удержаться от верноподданнического возгласа генерал
— Это да, — милостиво кивнул в ответ император.
— Если уж зашел разговор…, — нерешительно начал Джунковский.
— Вы о чем?
— Об Оссолинском. Какие будут повеления на его счет?
— Сложный вопрос. С одной стороны, изменника необходимо предать суду и примерно наказать. С другой, об открытом процессе не может быть и речи. Слишком велик позор. Представитель древнего рода, богач, да еще и одаренный, и вдруг изменник. Нет, огласка совершенно недопустима!
— В представленных Колычевым документах упоминаются многие высшие сановники империи, замаранные сотрудничеством с британцами.
— Куда вы клоните?
— По странному стечению обстоятельств эти же самые люди выступали ходатаями по делу о наследстве семейства Колычевых.
— За Оссолинских просили? — высоко приподнял бровь царь.
— Именно.
— Расследование необходимо продолжить. Но тайно! А уж там
