тебя дома ждут дети и жены.
— Не заключаем браки. Отношения с людьми мы иметь можем, — поправил Ариас. — А ты была замужем?
Отрицательно помотала головой.
— Сколько тебе лет, лисичка?
У нас выходит очень познавательное свидание.
— Двадцать семь, — гордо подняла подбородок, ничуть не стыдясь возраста.
Змей озабоченно охнул.
— Ого! Ты такая... немолодая?
— Сам ты немолодой! — обиделась. — Это молодость вообще-то. У нас считается молодостью возраст до сорока пяти лет. Это официальная позиция всемирной организации здравоохранения. Дальше — средний возраст.
Змей недоверчиво сморщил свой идеальный нос.
— Не знаю, не знаю, Лиса. Мне казалось, что в этом возрасте надо уже иметь как минимум двоих детей, — он покачал русой головой. — Ты должна поторопиться. Что об этом говорит всемирная организация?
— Никому я не должна, — нахмурилась. — Когда захочу, тогда и заведу.
Невольно рассердившись, я уже была готова читать непонятливому иноземцу лекцию на тему: «Не учите, когда мне жить», как вдруг заметила в уголке глаза внешне серьезного Ариаса подозрительный блеск и тут же поняла, что он провоцирует меня, как того же Дрея. А я почти повелась.
«Ах ты, голубоглазая зараза! Жалишь и наблюдаешь за реакцией?!» — только появившееся недовольство мгновенно увяло, сменившись веселым азартом.
Кажется, поняла, почему красавчика-лорда отвергли уважаемые семьи. Скорее всего, заскучав на длинных смотринах, этот милый аспид активно развлекался. Сколько же тетушек и дядюшек полегло от яда саркастичного Змея с ангельской внешностью?
Тем временем «ангел» сочувственно глянул на меня.
— Не переживай так, у тебя ещё есть шанс. Если что, я помогу. Приволоку тебе хорошего человека. Ты каких предпочитаешь? Блондинов, брюнетов, рыжих?
— Однозначно брюнетов, — мстительно заявила. — С тёмными как ночь глазами.
— Да что ты говоришь? — улыбнулся Ариас, блеснув узкими зрачками. — Значит, именно брюнетов?
Он остановился.
— Да, да, только брюнетов, — я стойко выдержала острый, прошивающий насквозь взгляд. — Исключительно темноволосые. У других нет шансов.
— Обязательно с темными глазами? — Змей сузил глаза, наклоняясь надо мной.
— Обязательно, иначе не то, — не пошатнулась.
Он поймал моё запястье, сжал, с интересом наклонил голову.
— Тогда почему у тебя участился пульс, лисичка?
Я не запнулась с ответом.
— Потому что мы сейчас говорим о темноглазых брю...
Рассмеявшись, Ариас не дал мне договорить, крепко обняв так, что сдавило дыхание. Мазнул носом по волосам.
— Очень хорошо, обманщица... — с удовольствием прошептал. — Продолжаем.
В конце улочки Ариас бросил монетку почему-то испуганной уличной торговке и вручил мне шпажку, на которой были нанизаны синие плоды, размером с крупные ранетки.
— Печеные плоды дерева тинги, пробуй.
Змей наблюдал, как я осторожно кусаю синий бок сладкого фрукта. Даже не знаю, с чем сравнить. Апельсиновый каштан?
— Вкусно!
Протянула ему для укуса. Ариас поднял бровь, но сопротивляться не стал, и с удовольствием приложился зубами к боку «каштана». Женщина сзади только охнула.
— Что это с ней? — тихо спросила, как только мы отошли.
— По городу уже разнесся слух, что тут прогуливается Змей. Она уверена, что ты сейчас упадешь замертво от моего яда. Помнишь? Люди думают, что змеиная слюна — ядовита.
В его голосе звучала насмешливая снисходительность к глупым людишкам.
Я покосилась на оставшуюся позади взволнованную худую женщину, к которой уже подошла ее товарка. Активно жестикулируя, они судачили о нас. До моего слуха доносились их голоса.
— ...чуть не померла со страху. До сих пор руки трясутся.
— Не спускай с него глаз. А монетку, монетку то я потрогала!
— Ужас какой, смотрит. А та, глупая дура, помереть задумала?
— Обманул! Старый Гий говорил, что можно умереть только от плевка!
Улыбнувшись им, я повернулась к Ариасу.
— Тогда кусай ещё, чтобы уж наверняка их поразить, — протянула ему лакомство.
— Чтобы наверняка?
Коварно зыркнув, Ариас отодвинул от себя шпажку и, повернул меня так, чтобы зрителям было лучше видно.
— А ну-ка приоткрой губы, лисичка... Буду поражать.
Сказал — и медленно тягуче наклонился, коснувшись моих губ сначала нежно, а затем углубляя поцелуй с каждым движением чувственно, упоительно и сладко, как ценитель, смакующий деликатес. Через несколько секунд я поняла, что поражение ожидало всех присутствующих женщин. У меня ослабели ноги, и выветрились все до единой мысли. Ариас разил уверенно, без пощады и промаха. Когда оторвался, я уже держалась на ногах только от того, что он стиснул меня, поддерживая за пояс.
— Ты отравлена. Падай, сладкая милашка, — ласково скомандовал в губы. — Будто бы замертво.
— С ума сошел... — пробормотала, еще не придя в себя. — Тебя же распнут, безумец...
— Переживу, на кону змеиная репутация. Падай.
Улыбается. В Ариасе странным образом сочетаются юношеская спонтанная шалость и зрелая выверенность. Поймала себя на мысли, что это идеально: весело и не страшно.
«Если умирать, то только так».
Прикрыв глаза, с улыбкой до ушей демонстративно обмякла, сжимая в руках трофейную шпажку с недоеденной сладостью. Сзади раздался громкий вздох ужаса. Ариас быстро подхватил меня на плечо и мерно продолжил движение по улице. Пытаясь казаться как можно более мертвой, я начала сдавленно хохотать.
— Судороги? — услышала смешливый голос. — Очень натурально. Уже пробовала яды?
Если я умру, то от смеха.
Через несколько секунд я всё-таки разогнулась, вполне себе живенько махнув женщинам рукой, от чего они перестали причитать и единогласно замерли.
— Зря, — усмехнулся Змей, от которого это не ускользнуло.
Не ожидала, что карьера пранкера настигнет меня в этом мире.
Сайпан был действительно маленьким городком. Мы быстро дошли до крайнего дома последней улочки. Недалеко от него мирно шумела
