Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
нас какие гарантии, что ты нас не кинешь? – поймал его Никита за рукав, когда Коля поднялся из-за стола.
– А как я вас кину? Seed-фраза только у вас. А я посредник. Что с меня взять?
Яна помнила тот день. И не потому, что он был обозначен датой на видео, тогда Никита заявился домой хмурый, начал увиливать от секса, срывался на нее. Стал пропадать ночами, будто все потеряло смысл. Даже ребенок, появления которого он так жаждал. Даже имена придумали, Андрей или Анна. Никита больше хотел Анну.
Слова Коли вернули ее из воспоминаний в реальность.
– Ролевые игры? – не воспринял он сначала всерьез ситуацию.
– Помнишь, ты хотел узнать, что означает моя татуировка? – не растерялась Яна.
– Да я уже понял, что какая-то ветхозаветная хрень. – Коля стоял на месте, оценивая серьезность ситуации.
– Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб, как он сделал повреждение на человеке, так и ему должно сделать, – цитировала она библейские откровения.
– Ян, ты делаешь прямо очень большую глупость. Давай спокойно поговорим, – пытался склонить ее к конструктивному диалогу подполковник Мансуров.
– А мы спокойно и говорим. Более чем. Помнишь, ты спрашивал, нашла ли я справедливость? Смотри, – Яна произносила слова медленно, чтобы попасть между залпами салюта и петард, – вот же она!
Не зажмурившись, она спустила курок. Выстрел. Как исторгала из себя гнев через пули месяц после получения жесткого диска от Никиты в Грузии. Ее знала каждая собака возле тиров и стрелковых клубов, Яна даже на спор стреляла с завязанными глазами и после пяти стопок чачи все равно попадала в цель. Тогда, весной, возле парка она не выстрелила Коле в колено не потому, что не хотела его ранить, а потому что не была до конца готова выстрелить в Никиту. Убить своего мужа. А выстрелить в убийцу своего мужа, поместившего ее в паранойю длиной в год, было просто. Следовала одновременно и инстинктам, и заповедям. Ведь завещал Господь Моисею: «Кто убьет скотину, должен заплатить за нее; а кто убьет человека, того должно предать смерти».
Салют стихал.
Ковчег ждал ее у пристани, не мог никак сняться с якоря.
* * *
После громогласного выстрела салют послушно стих. Яна опустила ствол, подползла к сейфу, достала оттуда знакомый ноутбук Никиты, документы, которыми Коля тыкал ей в нос, жесткие диски – все убрала в дорожную сумку, с которой приехала. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Зажав под мышкой форму с «осетриной», она выдвинула ящик, чтобы взять что-нибудь протереть пистолет от отпечатков, – верхним в стопке лежало мещанское полотенце с лимонами, то, что было в руках у испуганной «домохозяйки» на трассе.
Полируя «ПМ», Яна отворила входную дверь, не всматриваясь в глазок.
– Проходи, – скомандовала она гостю.
И аккуратно, двумя пальцами протянула Максиму пистолет.
– С этим разберусь. Держи, – протянул он ей в ответ ключи от машины и документы.
– Налетай. – Яна убрала в карман кожаной куртки документы и ключи и приоткрыла форму с пачками евро.
Макс, стрельнув в нее глазами, осторожно взял несколько стопок, перетянутых канцелярской резинкой.
– Можешь не скромничать. После Грузии мы родные. Ты слышал мою исповедь. – Яна буквально пнула его формой, чтобы он пригубил наживы.
– Ян, помнишь, я тебе рассказывал на пограничном переходе про стихотворение о зле Быкова? – вдруг вспомнил полковник на пенсии, раскладывая по закромам «улов».
– И?
– Я вспомнил ту строфу из стихотворения. «Зло, пытавшее на излом, само себя перезлив, побеждается только злом, пытающим на разрыв».
– Красиво. – Яна плотно закрыла форму и кинула ее в дорожную сумку, что покоилась между ее ног.
– Ключи от дома в бардачке, – доложил он.
– Можно я буду звать его ковчегом? – расплылась в странной для себя ухмылке Яна.
– Где каждой твари по паре?
– Именно. – Яна накинула на плечо ручную кладь, оглядела пространство, не оставила ли следов. Подошла к комоду, где нащупала заветную икону. Она искренне сомневалась, пустить ли ее в полет в мусоропровод или сохранить на память. Как цитату из книги Левит на плече.
– Ян, не вини себя… Зло побеждается только злом. Так задумана природа. И пока мы не вернемся в лоно Святого Духа, наша задача – просто выжить как вид… – Макс обнял Яну. – Салфетки?
Яна тихо опустила голову, безмолвно говоря «да».
– Спасибо за салют. Правда, от тебя теперь пахнет порохом, – принюхалась к его одежде Яна. И обняла, как дочь, познавшая отца во всем его величии.
– От тебя тоже, – прислонился Макс губами к ее лбу.
В лифте Яна опустила сумку на пол и робко подняла глаза. Она смотрела на саму себя из зеркала. Точнее, пепелила ее взглядом та Яна, которая кормила псов с шершавыми языками. Но не та одиннадцатилетняя испуганная, готовая к тому, что ее юношескую плоть раздерут на части из забавы злобные церберы. А та, что перестала бояться и протянула им руку с кормом. Которой было щекотно от мокрых кожаных носов, касающихся запястья, и радостно, что заслонила собой Остина. Яна смывала с лица и шеи себя маленькой брызги крови – дурочка, боялась собак, искала спасения в людях, себя спрятала в скафандр правильности, искала Шамбалу в неведении реальной жизни. И реальной смерти.
Если реинкарнировать в камень, то только тот, что греется на ее пальце. Что бликами солнца разукрашивал искаженную цитату Керуака о том, что люди повязаны между собой мечтами. На самом деле людей в оригинале связывали сны. И все последние ночи она проводила во снах с Никитой.
Эпилог
Возле подъезда Яну ждала уже знакомая ей машина Макса, представительская, статная, мужская, с характером породистого добермана, способного на резкие движения и грозный рык. Яна протерла влажными салфетками телефон и бросила его в урну, вытащив сим-карту и спалив ее зажигалкой. Закинула сумку в багажник и положила форму с деньгами. Взяла бумажную потрепанную карту, спрятанную в аптечку, где кружочком было обведено место на карте – деревня Алень в Брянской области, недалеко от природного заказника «Клетянский». Олень ехал в Алень.
Расположившись на водительском сиденье и настроив его под себя, она надела помолвочное кольцо на безымянный палец правой руки с застывшими, но еще не засохшими каплями крови, закинула голову назад, уперевшись в подголовник, чтобы не ронять слезы, и уткнулась взглядом в цветастое полотно неба, что виднелось через открытый люк.
На западе, куда она свернула с окружного кольца, догорал пурпурный закат, спичкой поджигая горбатые мосты над пропастями человеческих судеб.
И пока лучевидные стволы оголяющихся деревьев мелькали штакетником за окном, а фонари
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
