Бывают моменты, когда с поразительной ясностью приходит осознание, что находишься на своём месте и что бы там ни происходило прежде, всё не зря и всё к лучшему.
- Спасибо вам всем, - произнесла я с чувством, прощая каждого из присутствующих.
Впрочем, пожалуй, Алмариан был вообще ни в чём не виноват передо мной. Он вообще с самого начала играл открыто, и потому я смело могла назвать его своим другом, хоть порой его шутки и раздражали.
И я даже не удивилась, что на мою благодарность первым отозвался именно он:
- Не за что, принцесса. Лично я всегда готов защитить тебя и прийти на помощь! И даже на помощь колдуну, раз он тебе дорог! – и он приобнял меня за плечи, что оказалось весьма уместным, поскольку на заднем сиденье было тесновато, учитывая, что нельзя прикасаться к оковам Себастьяна.
Дядя Коля тоже отреагировал на мою благодарность. Он обернулся и принялся извиняться за то, что стал соучастником преступления по стиранию мне воспоминаний. Но я не слушала его.
Случайно поймав мамин взгляд в зеркало заднего вида, я не могла думать больше не о чём. Озорство в глазах Лили сменилось тревогой, машина ускорилась.
Что-то пошло не так, но обернуться и посмотреть назад я не могла: мне мешала и лежащая на моих плечах рука Алмариана, и оковы Себастьяна, которые я рисковала задеть при движении.
Себастьян тем временем издал глухое рычание, от которого я вздрогнула, но сообразила, что злится колдун на вольности эльфа. Себастьян не стал ничего говорить, но приподнялся на сиденье, и смог тем самым дотронуться своими оковами до кисти руки эльфа.
Тот зашипел от боли и руку отдёрнул, воззрившись на Себастьяна, как на сумасшедшего. Тот и сам скривился: металл не просто обжог кожу эльфа, но и напитался его магией, став ещё больше, хоть и не намного.
- Ты всегда был припыленный, - заметил эльф, убирая с моих плеч руку. Я еле удержалась, чтобы не вздохнуть: удобно ведь было! Но вздох мой мог быть истолкован Басиком неверно, так что я предпочла проигнорировать происшествие. А Алмариан продолжил: - Мы тебя спасать едем. Не усложняй нам задачу!
Себастьян повторил свой угрожающий рык и ответил:
- А ты не упрощай мне задачу.
Изгнанник закатил глаза и пояснил мне:
- Знала бы ты, сколько народу мечтает расправиться со мной! Но это не так-то просто сделать!
Наш диалог мог продолжиться, но дядя Коля громко выругался, а потом не менее громко спросил:
- А что, Роза умеет водить?
К сожалению, да, Роза, оказалось, тоже прекрасно умела водить машину. Никогда не знала об этом! Хотя, чему я удивляюсь? Разве это самое неожиданное из всего, чего я раньше не знала о бабуле?
Именно её и увидела мама в зеркале заднего вида!
- Прорвёмся! – тут же ободряюще заявил дядюшка, похлопав сестру по плечу. – Давай, надо успеть!
- Надо, - отозвалась мама. – Роза сможет убить Себастьяна, просто применив любую магию. Любую, понимаешь ты?
- Да понимаю! – отмахнулся дядюшка. – Эх, Бась, чего ты мне сразу не рассказал, что у тебя такие серьёзные враги?
Себастьян не ответил, но за него это сделала моя мама.
- Боялся, что не станешь с ним работать. Или и вовсе решишь отомстить за нашу тётку.
- За Аманду? – поразился дядюшка столь неожиданному предположению. – Да я б и сам её прибил, если б постарше был!
Мы все дружно хмыкнули. Убить родственника даже охотнику на демонов не так-то просто. Есть какие-то внутренние барьеры, которые не дают сделать подобное с лёгким сердцем.
Про себя я вообще молчала: мне казалось, что жизнь в мире, куда со мной и мамой сбежала Роза, сделали меня неспособной причинять кому-то тяжкий вред. Вот когда за меня это кто-то делал, мне нравилось. Потому что казалось, что, например, дядюшка вполне имеет право карать за преступления. А я – нет.
Имел ли право Басик убивать Аманду, я не знала, но не хотела об этом думать. Сейчас нужно было спасти моего колдуна и постараться свыкнуться с мыслью, что бабулю придётся либо уничтожить, либо отправить в Северный Замок.
59
За городом лежал снег. Тонкий слой, но всё же казалось, что в лесу настоящая зима. Фонарей здесь, естественно, не было, но светила луна, и от снега её свет отражался, приумножаясь, так что всё можно было видеть, хоть и не так чётко, как днём.
Таинственно и маняще было в лесу. Признаться, мне никогда не приходилось бывать зимой да ещё в темноте в столь глухом месте. Мы проехали вглубь по лесной заснеженной дороге, сколько смогли. Потом пришлось оставить машину, которая и так отлично доказала свои вездеходные свойства, и пойти пешком.
- Надо остановиться, - сказала мама. – Нам нужно, чтобы магия ведьмы листопада начала действовать, иначе мы не отыщем кустики вороники, и магия растений этого мира не снимет оковы.
Я вздохнула, останавливаясь и прислушиваясь к себе. Что, если магия и вовсе не начнёт действовать? А Розе вряд ли потребуется много времени на то, чтобы отыскать нас по следам.
Сосредоточиться оказалось чрезвычайно тяжело! В мире Себастьяна листопадная магия действовала сама собой, не отбирая у меня сил и вообще словно существуя не во мне, а как-то параллельно со мной, идя по пятам, и оттого я и считала себя самозванкой, а никакой не ведьмой.
Прикрыла глаза, ощущая, как бешено колотится сердце и как шумит ветер в кронах высоких сосен. Как же непривычно это слышать! Как же давно я не бывала на природе в подобное время года! Ветер был сильным и холодным, лес шумел, и это должно было внушать некий страх или как минимум настороженность, но меня успокаивал и словно убаюкивал этот голос леса.
Мне следовало оказаться не ведьмой, а эльфийкой. Наверно, это очень круто, когда можешь сливаться с магией природы, чувствовать её и взаимно помогать друг другу!
- У тебя получается, принцесса, - шепнул мне на ухо понятно кто. – Растительные ведьмы всегда были сильны, даже живя в иных мирах.
Алмариан умел испортить момент!
Для порядка хмыкнула, приоткрывая один глаз, чтобы удостовериться, что всё получается.
И правда: снег рядом со мной начал таять, исчезать, уходя водой в ковёр мхов и лишайников. Здесь было много ягеля, так что сходящий снег мало преображал картину: земля оставалась белой, только теперь от цвета лишайников.
Но вот площадь проталины начала расти, постепенно увеличиваясь, оставляя нашу странную компанию в центре.
Я покосилась на Себастьяна и в частности на его оковы. Металл не светился, и это означало, что есть магия куда более древняя, чем ореливий. Магия сущности, как моя листопадная, и магия природы, как та, на которую мы надеялись, отправившись на поиски вороники. Эти силы оставались вне поле зрения и контроля ореливия.
