я примерно через минуту нашего торопливого спуска.
– Даже не знаю, как сказать…– Отозвалась темнота голосом бывшего полуящера без малейшей отдышки, – я все прекрасно вижу итак, и могу сказать, что тебе очень идут эти расширенные зрачки.
Час от часу не легче. Я постаралась нахмуриться, глядя в сторону насмешливого голоса, но ответом мне был лишь тихий смех, от которого мурашки побежали по спине.
«Почему ты стал таким, как сейчас?» – Захотелось бросить ему в лицо. Ведь теперь, не видя его лица, слыша лишь негромкий звук голоса, я представляла себе именно того Кти, каким я встретила его впервые. Но секундный порыв прошел, едва появившись. Я не была в полной мере уверена в адекватной реакции на такой вопрос с его стороны. Поэтому следовало быть крайне осторожной.
Лестница кончилась, и теперь мы шагали в той же темноте, но по мягкому ровному полу, скрывавшему звуки шагов. Я попыталась слегка высвободить руку из чересчур крепкого захвата, но не смогла. В ответ мутант сжал мою ладонь еще крепче, с силой дернув на себя. Я зашипела от возмущения. Так или иначе, но спокойно сносить подобное обращение я не собиралась.
– Что ты творишь?!
Он резко остановился, отпустив меня. Кровь прилила к онемевшим пальцам, заставив их болезненно запульсировать.
– К чему эта агрессия, Кти? – Укоризненно повторила я, разминая ладонь. – Ведь я итак иду рядом.
– Агрессия? – От этого тихого, леденящего душу напряженного голоса сердце заколотилось где-то в горле. Я сделала непроизвольный шаг назад, и тут же за это поплатилась. Жесткая рука, до этого так безжалостно мявшая мою собственную, теперь вцепилась в волосы на моем затылке. Я задохнулась от боли, и застыла, боясь пошевелиться. К глазам подступили обидные слезы. Казалось, невидимость мучителя делала ситуацию еще страшней. – Да что ты знаешь об агрессии?
Отвечать желания не возникало. Лучше бы я с самого начала молча терпела, чем сейчас испытывать такое. Но умные мысли, по традиции, пришли с опозданием. Отчего ты стал таким, Ктиаран? Или не стал, может просто всегда был… Умение притворяться, лицемерить ради выгоды, выставляя себя не тем, кем являешься на самом деле, было нынче обычной практикой. Разве может любовь быть такой? Звериной, ненормальной, злой. Если да, тогда я вовсе не желала быть ее объектом. Но бывший мутант считал иначе.
Сжимая мои волосы одной рукой, другой он зафиксировал мой подбородок. Я почувствовала горячее дыхание на лице, и рефлекторно зажмурилась, когда он жестко смял мои губы своими. Этот поцелуй не был похож на тот другой. Тогда я подумала, что вот она, моя судьба, мое счастье. Сейчас же хотелось лишь плакать от бессилия и отвращения. И казалось, это продлится вечность. Полуящер то душил в крепких объятиях, насильно стараясь раскрыть мои губы своими, то, вдруг будто опомнившись отстранялся, давая отдышаться, гладил мое лицо, легко касался губами щек, скул, сомкнутых век, шептал что-то нечленораздельное, и затем снова и снова сминал мои несчастные губы жестокими своими, будто и не замечая моих рук, изо всех сил пытавшихся его оттолкнуть.
И никто не спешил мне на помощь. Слезы пролились. Я страдальчески всхлипнула, и мужчина резко отстранился, тяжело дыша. С минуту ничего не происходило. Мои глаза никак не могли привыкнуть к кромешной тьме. Затем я почувствовала, как хватка ослабла. Ктиаран выпустил мои волосы, и снова медленно провел большим пальцем по щеке, на этот раз аккуратно стирая влагу. Затем молча взял за руку и мягко потянул за собой.
Спустя несколько долгих минут, а по моим ощущениям, не меньше получаса, полуящер тащил спотыкающуюся меня в темноте. Наконец он остановился, отпустив мою руку. Я сдержала желание проверить, не осталась ли обширная гематома на нещадно болевшем теперь участке кожи. Ярко вспыхнула виртуальная панель на стене, заставляя зажмуриться. Прошуршала тяжелая дверь, и меня втолкнули в проем. Темнота стала плотнее. Мы оказались в новом помещении, и здесь пахло иначе. Кровью, пылью, землей и к этому жутковатому коктейлю из запахов едва уловимо примешивался один до боли знакомый аромат горьковатой ванили. Я с силой заморгала, усиленно вглядываясь во мрак. Бесполезно.
– Я не сова, черт бы тебя побрал! Мне нужен свет, – темнота безмолвно впитала мой злой шепот, и по периметру просторного квадратного помещения замерцала неяркая пунктирная лента освещения. Скудный свет мягко очертил многочисленные силуэты, застывшие вдоль каменных стен. Я почувствовала, как самообладание медленно, но верно покидает меня, малодушно уступая место вялотекущей панике, как только различила влажно блестящие в полумраке абсолютно красные глаза каждого из нескольких десятков человекообразных субъектов, подпирающих мерцающие стены. Материал этих необычного вида стен определенно напоминал красноватый камень в любимой ушной бижутерии Царнима. Нервно сглотнув, я спрятала слегка подрагивающие руки в складках платья. И в этот момент, скользнув пальцами вдоль единственного кармана, я обнаружила, что он предательски пуст. Фуниан исчез.
– Куда ты меня привел? – Прошептала я помертвевшим голосом, испуганно сжав вспотевшие ладони.
– А ты не уточняла, куда хочешь пойти, – вкрадчиво поделился полуящер мне на ухо.
Я слабо дернулась, отстраняясь, и в эту минуту силуэты зашевелились, отодвигаясь от противоположной стены, освобождая засветившийся в полумраке проход. И в открывшемся проеме я разглядела его.
Мои ноги сами оторвались от пола, и понесли одеревеневшее тело прямо навстречу красноглазым чудищам. Чуть сжавшись от страха быть остановленной прямо сейчас, не успев достигнуть цели, я прошмыгнула мимо, прошла сквозь арку, и очутилась в новой комнате без окон, в два раза меньшей, чем предыдущая. Не отвлекаясь на изучение интерьера, я метнулась на середину помещения, и прижала бессознательную голову Германа к своей груди.
Он сидел на стуле с темной повязкой, скрывшей глаза, с руками, плотно привязанными к металлической спинке, на русых волосах в районе затылка темнело внушительное пятно запекшейся крови. Висок также был в разводах крови. Уже успевшая высохнуть жидкость украсила россыпью коричневатых пятен многоконечно-светлую гербовую звезду на его груди. Дрожащими пальцами я осторожно погладила мужчину по холодной щеке, стараясь не потревожить рану, и почувствовала, как мои глаза снова наполняются слезами, на этот раз злыми.
– Зачем? – Прошептала я охрипшим от гнева голосом, затравленно глядя на медленно приближавшегося Ктиарана. Неосознанно ощупывая мужскую шею, я нашла артерию, и чуть прижала ее пальцами, облегченно вздохнув про себя. Гер был жив. Пока еще.
– Он предал нас, – стальные нотки в изменившемся голосе бывшего полуящера заставили меня крепче прижаться к Гермиану, защищаясь и защищая.
– Кого
