не заболела? — одна его рука спустилась мне на волосы, невесомо касаясь подбородка.
Он всегда так делал, подкрадывался, как хищник. Но что было удивительно, само поведение. Это был с трудом вообразимый контраст, демон был так резок и холоден, но в ту же секунду слишком горяч и страстен.
— Нет. Тело ломит после тренировки с Мими. — На несколько секунд открыла глаза, но тут же прикрыла обратно.
Ощутив его тепло рядом, захотелось сильнее прижаться и расплакаться, попросив не уходить, не бросать меня наедине с эти всем, попросить сжать мою ладонь, как можно сильнее, и просто обнять.
Это были те самые единичные мысли, которые мне бы хотелось в себе укоренить.
— Мне позвать Уфира? — Муж коснулся холодного лба.
Нет, температуры не было, как и желания делать что-либо. Это было похоже на то, как люди называют нежелание контактировать с внешним миром, на депрессию.
— Нет.
— Любопытно. — Он поднялся с постели, оглядев меня ещё пристальнее.
Его глаза такие спокойные и безмятежные, как воздух, ещё минуту оставались прежними. Но что-то хрустнуло, как по щелчку красные глаза загорелись подобно бездне.
— Что теперь ты решила скрыть? — Нетерпение застыло в соколином вырезе глаз.
— Ты обвиняешь меня в чём-то? — Боязнь во мне зашевелись, призывая идти в бой.
— Хорошо, спрошу только один раз. Виктория, ты от меня что-то скрываешь?
Глаза кричали «да», но язык утверждал строптивое «нет», и в такие моменты я слишком хорошо ощущала неприязнь к самой себе. Он сделал всё за меня и спросил напрямую, но я, к сожалению, ничего с собой сделать была неспособна.
— Хорошо, — протянул, наслаждаясь, а после нагнулся ближе, впиваясь, как шипованной лианой, своим языком в мой рот, намеренно искусывавший зубами мягкие губы.
Грубо забрал поцелуй.
Его руки как всегда сжимали мои плечи, оущащалось давление. Но Дьявол знал границы. Грубость его захватов и резких действий не переходила их, напротив распаляла во мне что-то тайное, что я признать была не в силах.
— Обед подадут в северную столовую. Самое время отобедать на террасе. — Он зарылся носом в мои волосы, проведя рукой по оголённой ключице.
— Я хочу отдохнуть, может пару часов поспать.
Взгляд ожесточился, но рука по-прежнему не разрывала контакт. Одарив меня своим внимательным взглядом, всё же отступил.
— Хорошо, будь по твоему. — Тяжёлые нотки недовольства промелькнули в голосе. Опасность. — Но на ужин будь добра явиться, сладкая, отказ не приму.
Сатана вышел из комнаты, оставляя меня один на один с собственными демонами. С каждой минутой я всё больше ощущала как медленно, но верно погружаюсь в воду.
Тот хрупкий мост из взаимоотношений, который нам удалось с ним выстроить, рушился на глазах и по моей вине. Где-то внутри я понимала, что стоит поделиться и найти общий выход.
Но поступить так не могла.
Сильнее укутавшись в одеяло, нырнула в царство Морфея. Только сон мог помочь мне почувствовать безмятежность, время здесь текло намного быстрее.
Но не тут то было.
— Дорогая, тебе стоит учесть, после завтра состоится суд.
Противный голос Эрагона раздался в голове. Даже во сне эти мужчины не давали мне покоя. Я могла бы стать мужененавистницей и очень скоро.
— Проваливай, костлявый. — Вспомнив худощавый образ ангела, кинула в стену подушкой, словно он мог именно там стоять.
Ответа не последовало. Я лишь взглянула на часы. Время неумолимо двигалось, показывая полседьмого. Но, кажется, большего мне не оставалось.
— Мирьям объявилась и очень ждёт работу с тобой, — голос мужа разрезал вечернюю тишину.
— Кто? — Нахмурила брови, пытаясь вспомнить имя, но в последнее время их было слишком много.
Сатана снисходительно кивнул, разрезая ножом свой стейк.
— Мать Нины. Насчёт галереи, спросила, можешь ли ты в удобное время зайти.
— Хорошо. Сделаю это завтра с утра пораньше.
Муж отодвинул от себя столовые приборы. Склонив немного голову вбок, так, чтобы наши макушки оказались на одном уровне.
— С утра у нас собрание, девочка.
Хотелось стукнуть себя по лбу. Со стороны я выглядела слишком жалко. К сожалению, я не могла так легко концентрировать себя на всём, как это удавалось моему отчиму, Серафиму Вильяму.
Так повелось ещё с детства. Если что-то происходило, в особенности масштабное и нехорошее, это оттеняло другие проблемы.
— Ещё раз сверюсь с расписанием. — Улыбунулась, отпивая вино из бокала.
Сейчас у меня была задачка не из простых. Нужно было попытаться убедить его в том, что всё нормально. Пусть будет убежден, что я зла, устала, немного нервирована всеми событиями или даже отчасти схожу с ума, но не замышляю что-то.
Если я намереваюсь вторгнуться в хранилище и забрать артефакт, его слежка и обильное внимание мне не помогут.
— В последние дни много чего случилось, — начала издалека, — мне нужен выход отрицательных эмоций. Я вдохновилась творчеством Пьеро Огюсто. Он пишет пейзажи, но их динамика заставляет меня прочувствовать сквозь полотно жизнь.
— Ты хочешь избавиться от ненужной энергии через картину? — Догадался.
— У нас же имеется отдаленное тихое место? Это необезательно должна быть мастерская.
Он задумчиво прокрутил свой бокал со спиртным в руке, не разрывая зрительный контакт.
— Ты могла бы воспользоваться оранжереей, туда всё равно больше никто не ходит.
— Почему? — вспомнила, насколько чудесным было это место.
Тихая светлая гавань посередине адского всплеска. Было странно, что оно непопулярно. Сколько раз там была, всегда гнетущая пустота. Даже работники улучали время, когда я отсутствовала, заходя, чтобы проверить состояние некоторых растений.
— Она твоя. — Это было неожиданно и хотелось возмутиться, но Сатана читал в моих глазах. — Нет, на этом месте был старый заброшенный ангар, её соорудили для тебя. Считай это небольшим подароком на свадьбу.
Не смогла сдержать вздоха. Я не хотела всего этого слышать.
Лучше бы он изменял мне или задевал колкими словами, унижал, делал больно, постоянно держа в обмане.
Но нет, Сатана всегда слушал, что я говорила, выбирал из двух зол меньшее в отношение меня. Относился как к достойной, поставив наравне с собой. Его усилия незрячему невозможно было не заметить, и это убивало быстрее шальной пули.
Рука потянулась к бокалу, но я резко одёрнула себя, вспомнив, чем закончился прошлый раз. Он заметил сей жест и усмехнулся, в ответ взяв в руки свой бокал с виски, щедро пригубив.
— Ты никогда не думал о том, что можешь выпить слишком много?
Он вопросительно вскинул свои густые брови. Вряд ли кто-то другой додумался спрашивать его о подобном.
— Это не так просто. Людской алкоголь как лимонад, чуть больше газов. — Его палец задержался на стекле. — Это помогает не думать.
— Не думать о чём? — заинтересованность отразилась в глазах.
