из одной из палат выходит Сашка и идёт мне на встречу. Он выглядит удручённым, пребывает в своих мыслях, поэтому не сразу замечает меня.
— Привет — протягиваю ему руку.
— Здорово — отвечает и жмёт руку в ответ.
— Как всё прошло? — не могу удержаться от любопытства.
— Да — машет рукой, другого цирка не ожидал — говорит разочарованно.
Неужели они ничего не добились.
— Если ты к Петьке, то он только уснул, укол пришлось ставить, успокоится не мог никак.
— С ним всё так плохо? — поражаюсь.
— Пойдём, присядем — устало кивает головой на диван в рекреации.
— Давай — соглашаюсь.
Мы присаживаемся на диван.
— Сегодня всё наперекосяк, как-то сразу пошло. Сначала чуть не опоздали в суд. Без нас начали. Петьку сразу на показания вызвали, а он словно в тот вечер вернулся, у него приступ начался. Пришлось на полчаса откладывать всё. Пока пытались с Федькой его успокоить, мать начала свои провокации и издёвки. Пришлось в туалете от неё закрыться, чтобы привести его в порядок.
— У него же не так часто приступы были — сколько помню, он всегда с ингалятором, но до приступов не доходило.
— Нервы. Слепота его жёстко подкосила. Особенно после того случая с отцом, внутри словно сломалось что-то. И мы ничего сделать не можем, как ни пытались быть рядом. Он замкнулся в себе. А тут суд, мать, всё это напряжение. Да это полбеды. — отмахивается. Успокоился он, продолжили заседание, дал показания слава Богу. Нас всех опросили. Отцу дали восемь лет — выдыхает.
— Ну хоть это время будете жить спокойно.
— Ага как же, мать как приговор услышала, накинулась на Петьку с кулаками. Обвинила его во всём, он разнервничался. Её аж на пятнадцать суток забрали и лишили родительских прав. Адвокат позаботился сразу по двум вопросам подготовил всё. Теперь мы безродные — усмехается.
— И как дальше?
— Опеку и попечительство на себя оформлять буду, вот только жилья нет и работы. Хоть в доставку устраивайся.
— У вас же дом соседний — поражаюсь.
— Документов нет на него. Дед Макар обещал нам привезти, да только так и пропал. Мы на птичьих правах там живём.
— Офигеть — поражаюсь.
— Угу. Наверное, проще здесь квартиру снимать. Федька неплохо зарабатывает, да и я сейчас работу ищу вечернюю, после технаря.
— Я рад, что вы решили учится с Федькой.
— Да давно хотели, из-за мелких не получалось уехать в город, а сейчас нас ничего там не держит, переведу их сюда, как только опеку дадут. Могут мелких в детдом отправить, если срочно опеку не оформил. В общем пипедс какой-то. Ещё Петька тут подкачал.
— Как он?
— Если бы не сегодняшние встряски был бы лучше. Он после нападения матери, никак успокоится не мог. Не видит же нифига, а она его, чуть из кресла не выкинула. Успокоился только после укола. Уснул кое-как.
— Он не может ходить? — решаюсь спросить.
— Слабость сильная. Двухстороннее воспаление, он с этой температурой чуть не сгорел в реанимации. Кое-как выкарабкался, словно все силы положил на это. Сейчас восстановление. Надеюсь после сегодняшнего он немного спокойнее станет. А ты что сюда? Заболел? — встревоженно смотрит на меня.
— Нет — спешу успокоить, хотя мне и приятно от того, что не безразличен ему. — Слух восстанавливать буду. Завтра операция.
— Здорово. Это ты без аппаратов будешь?
— Ага, сам уже жду этого.
— Да уж. До сих пор не понимаю, почему мать тебя не обследовала, ведь можно же было всё это раньше сделать. Хотя ей всегда плевать было на нас, о чём это я.
— Наверное, я не помню… Возможно ей проще было получать пенсию за глухого сына.
— Скорее всего. Но я рад, что хоть у тебя была немного другая, спокойная жизнь, в отличие от нас.
— С вами поживёшь спокойно — поражаюсь.
— Сильно доставали, да? — смотрит сожалеюще.
— Ещё как!
— Да, знаю. Мы не подарки. Ты извини, за всё- говорит грустно.
— Проехали — не хочу вспоминать неприятности.
— Ладно, мне пора — поднимается с дивана — ты в какой палате?
Неужели придёт навестить?
— Седьмая пятый этаж.
— Высоко забрался — улыбнулся.
— Угу — соглашаюсь.
— Удачи тебе завтра — говорит искренне.
От его слов в груди сжимается что-то.
— Спасибо — не думал, что голос подведёт.
— Надеюсь услышишь меня завтра.
— Нет — мотаю головой — не сразу. Там повязку наложат, так, что буду как в аквариуме.
— Понятно и на долго?
— Не знаю.
— Понятно. Ну надеюсь это всё поможет тебе.
— Я тоже.
— Ладно до завтра — машет мне на прощание.
— Пока — поднимаюсь с дивана.
Сашка уходит. Тоже потихоньку поднимаюсь к себе на этаж. Как раз на ужин позвали. Прохожу в столовую и получаю свою порцию свекольного салата с котлетой и компот.
Присаживаюсь за стол. Пробую. М, на вкус очень даже ничего. Вкусно.
Когда добираюсь до палаты от Поли приходит смс, о том, что она уже дома. На душе становится спокойно. Моя девочка дома. Хотя этот дом она домом не считает, это немного обидно. Но я понимаю, что ей некомфортно в нём, а впереди зима. Нет, нужно успеть переехать до зимы. Сейчас в течение месяца шумовые нагрузки мне запрещены будут, то есть никаких поездов и перелётов. За этот месяц нужно будет решить что-то с домом Галины Петровны.
Неожиданно звонит мой телефон. На экране «Мама Поли», странно.
— Алло — беру трубку.
— Яш, здравствуй. Это мама Полины.
— Здравствуйте, я понял.
— Поля рассказала, что ты лёг на операцию. Как ты? Хотела хоть голосок твой услышать. Переживаешь поди?
— Да вроде нет. Настроился уже — признаюсь.
— Правильно, молодец. Мы за тебя кулачки держим.
— Спасибо — только и могу ответить от нахлынувших эмоций.
Кроме Поли за меня никто не переживал…
— Перестань. Ты же наш родной. Как же не переживать.
Родной… Так тепло на душе становится. Глаза щипать начинает от услышанного.
— Так, что мы с тобою, каким бы ни был результат.
— Спасибо- не думал, что голос подведёт.
— Всё будет хорошо, не переживай и не думай ни о чём.
— Я хотел поговорить с вами о доме. Ваше предложение о переезде ещё в силе?
— Конечно, Яш.
— Тогда за этот месяц надо что-то решать с домом.
— Решим, не переживай. Главное, чтобы завтра всё прошло у тебя хорошо. А житейские проблемы решим. И я очень рада твоему решению. Я очень скучаю по Поли и тебе. Мы же всё же не молодые и хотелось бы, чтобы дочка была поближе.
— Будет — обещаю ей.
— Спасибо, родной — её голос дрогнул —
