8, 54, 4, 59 и 52–я армии, 4–й и 6–й гвардейский стрелковые корпуса, 13–й кавалерийский корпус. К.А. Мерецков назначался заместителем командующего Западным направлением (то есть становился заместителем Г.К. Жукова) и вскоре возглавил воссоздававшуюся 33–ю армию.
Первые несколько дней М.С. Хозин продолжал вести разработку дальнейших шагов по завершению начатой в январе Любаньской операции. Он планировал вывести из состава 2–й ударной армии и передать 59–й армии 191–ю и 259–ю стрелковые дивизии для наступления на Спасскую Полисть. Для продолжения наступления формировался 6–й гвардейский стрелковый корпус и восстанавливался 13–й кавалерийский корпус. Завершение подготовки двух корпусов для их использования в составе 2–й ударной армии планировалось к 15 мая.
Вскоре М.С. Хозин начал сомневаться в целесообразности развития операции в этом направлении. В 22.00 11 мая командующий Ленинградским фронтом направил Верховному Командующему доклад, в котором сделал рискованное предложение вообще отказаться от достигнутого зимой продвижения 2–й ударной армии и отвести ее назад:
«Поэтому я ставлю вопрос прямо — либо мы создаем группировку, достаточно сильную для разгрома противника в районе юго-западнее Спасская Полисть и тем самым сохраняем выгодное оперативное положение 2–й ударной армии для последующего проведения Любаньской операции, либо мы вынужденно уступаем противнику захваченную территорию и, сохраняя войска, отводим 2–ю ударную армию и часть сил 52–й и 59–й армий на фронт Ольховка, Новая Кересть, Большое Замошье и, сократив линию фронта, выделяем дополнительно силы для наступления с рубежа р. Глушица на восток (на Спасская Полисть). Прочно обеспечив позиции, прикрывающие коммуникации 2–й ударной армии [с] севера, выделяем часть сил для усиления 52–й армии. При таком вынужденном развитии операции часть сил 2–й ударной армии и 59–й армии будет выведена восточнее рубежа р. Полисть»[58].
Заметим, что М.С. Хозин осторожно попросил разрешения отвести 2–ю ударную армию примерно на середину любаньского выступа.
Волховский фронт, весна 1942 Г. Бои в лесах и болотах были исключительно тяжелыми для обеих сторон.
Однако 11 мая произошло важное изменение в высшем руководстве Красной Армии. Утреннюю директиву Ставки ВГК № 170372 подписал Б.М. Шапошников, а уже вечером того же дня на директиве Ставки ВГК № 170375 стояли подписи И.В. Сталина и А.М. Василевского. Поэтому пришедший из Москвы ответ был, скорее всего, неожиданным для самого М.С. Хозина. Он получил устное указание готовить отвод 2–й ударной армии.
Уже вечером 12 мая командующий Ленинградским фронтом отдал предварительные распоряжения по отводу 2–й ударной армии на предложенный им в докладе Верховному Главнокомандующему рубеж.
Документально распоряжение об отводе армии А.А. Власова с занимаемых рубежей было подтверждено и даже усилено 14 мая директивой Ставки ВГК № 170379, предписывавшей полностью эвакуировать 2–ю ударную армию и оставить из захваченной территории только плацдарм на р. Волхов:
«Отвод 2–й ударной армии на рубеж Ольховские, оз. Тигода не дает нам больших выгод, так как для удержания этого рубежа потребуется не менее четырех — пяти сд, и, кроме того, с отводом армии на рубеж Ольховские, оз. Тигода не устраняется угроза армейским коммуникациям в районе Мясного Бора.
В силу этого Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Отвести 2–ю уд. армию из занимаемого ею района и организовать уничтожение противника в выступе Приютино, Спасская Полисть одновременным ударом 2–й ударной армии с запада на восток и ударом 59–й армии с востока на запад.
2. По выполнении этой операции войска 2–й ударной армии сосредоточить в районе (иск.) Спасская Полисть, Мясной Бор, с тем чтобы прочно закрепить за собой совместно с 59–й и 52–й армиями Ленинградскую железную дорогу и шоссе и плацдарм на западном берегу р. Волхов»[59].
15 мая М.С. Хозин уже докладывал И.В. Сталину план последовательного отвода 2–й ударной армии с рубежа на рубеж. Тем временем А.А. Власов информировал командующего фронтом о тех трудностях, с которыми столкнется отвод войск его армии. Как основную проблему отхода он называл нехватку дорожных батальонов, которые были заняты подготовкой рубежа обороны и приведением дорог в тылу армии в проезжее состояние. Горючее для автомашин, подготовка дорог стали основными факторами, лимитировавшими скорость отвода войск 2–й ударной из любаньского выступа. Готовность войск армии к отводу на промежуточный рубеж по оценке командующего могла быть достигнута не раньше 23 мая. Кроме того, дороги были заняты выводом из армии 13–го кавалерийского корпуса и трех стрелковых дивизий.
Тем временем войсками 18–й армии генерал-полковника Линдемана была начата вторая операция по окружению 2–й ударной армии. Отвод войск из любаньского выступа был замечен, и задачей 18–й армии стало не дать советскому командованию отвести войска из почти закрытого «мешка». Наступление началось 22 мая. С севера на «росчисти» в районе Мясного Бора двигались 121–я и 61–я пехотные дивизии I армейского корпуса, усиленные частями 20–й моторизованной дивизии. Соответственно 126–я и 58–я пехотные дивизии и 2–я пехотная бригада СС XXXVIII армейского корпуса наступали с юга. Помимо этого с запада обжимали готовящийся «котел» 254, 291–я пехотные дивизии, дивизия СС «Полицай» и 285–я охранная дивизия. «Бутылочное горло» обороняли 65–я и 372–я стрелковые дивизии. 65–я стрелковая дивизия полковника П. К. Кошевого, насчитывавшая к тому времени 3708 человек, занимала фронт обороны шириной 14 км к югу от узкоколейки. 372–я стрелковая дивизия полковника Д.С. Сорокина численностью 2796 человек занимала участок шириной 12 км в 2 км севернее от узкоколейки. Плотность обороны важнейшего участка фронта была на грани допустимого. М.С. Хозин, сосредоточившись на операции против Спасской Полисти, в изменившихся условиях не перегруппировал войска на защиту коммуникаций отводившейся назад 2–й ударной армии. Было очевидно, что противник отреагирует на отвод армии А.А. Власова попыткой перехватить ее коммуникации. Однако выводившиеся из любаньского выступа части не были задействованы на уплотнении фронта 65–й и 372–й стрелковых дивизий. Последствия такого решения были катастрофическими. В ночь с 30 на 31 мая части 126–й и 58–й пехотных дивизий соединились с боевой группой Ванделя (20–я моторизованная дивизия и части 1–й пехотной дивизии). 31 мая «пробка» на коммуникациях 2–й ударной была расширена на 1,5 км на запад. В окружение попали 19–я гвардейская стрелковая, 46, 92, 259, 267, 327 и 382–я стрелковые дивизии, 22, 23,
