другой аттракцион. Однажды вечером мы колесим по городу и видим одинокую девушку, бредущую в сторону проулка между домами.
– Включай камеру, сейчас мы снимем фильм, – говорит Пол и паркует машину.
Я еще не понимаю, что сейчас произойдет, но послушно выхожу с камерой в руках и нажимаю кнопку записи. В эту секунду Пол в два прыжка преодолевает расстояние между нами и незнакомкой, зажимает ей рот рукой, задирает юбку и начинает насиловать. Камера дрожит в моих руках, когда я подхожу к ним и встаю чуть сбоку от тихо скулящей жертвы. Пол поднимает на меня глаза и улыбается. В этот миг я чувствую превосходство над этой ничтожной дурнушкой, у которой нет ни имени, ни лица. Насилуя ее, он смотрит только на меня. Вернее, в объектив камеры.
К тому времени у нас уже с десяток видеокассет с самым разным материалом. Пол мечтает прославиться. Иногда он говорит о музыкальной карьере, иногда загорается желанием снять настоящий хоррор. Впрочем, в основном мы снимаем порно с одним из нас в главной роли. Не знаю, что нас возбуждает сильнее: съемки или просмотр этих видео. Пол смотрит их чуть ли не каждый день, и каждый раз это рождает в нем все новые фантазии.
Вскоре после того, как я устраиваюсь на работу в клинику, становится очевидным, что Пол все свободное время проводит с Тэмми. Милая и пухлощекая сестренка постепенно превращается в хорошенькую девушку, которая к тому же имеет привычку носить мои вещи и во всем меня копировать.
– Какого черта ты с ней делаешь? Она что, лучше меня? – спрашиваю я в конце концов.
– Ну, кое в чем она точно лучше, – отвечает Пол. – Она невинна, а тобой уже попользовались до меня. Сколько у тебя парней было? Весь городок? Тэмми – почти как ты, только свежее. Помнишь, что ты мне обещала?
Он обзывает меня, и я понимаю, что заслуживаю каждого грязного слова. Теперь всякий раз, собираясь заняться любовью, мы начинаем обсуждать Тэмми. Как она выглядит без одежды? Как напоить ее снотворным, чтобы Пол мог ее потрогать? Как я могу подарить ему ее невинность?
Однажды мы решаемся на трюк, который проворачивали с моими подругами, и подмешиваем сестренке лошадиную порцию снотворного. Родители в тот вечер уезжают в гости и должны вернуться глубоко за полночь. Тэмми вскоре засыпает перед телевизором, а Пол включает камеру. Я медленно раздеваю ее, а потом беру в руки камеру и предоставляю ему возможность делать с ней все, что он захочет. Это кажется не более чем сексуальной игрой. Никто из нас не считает происходящее чем-то ужасным, скорее волнующим.
Тэмми начинает стонать, когда Пол пытается в нее проникнуть. На часах уже полночь. Мы пугаемся, что она может проснуться или мать с отцом вернутся, так что начинаем метаться по комнате в поисках ее одежды. Успеваем как раз вовремя, через полчаса приходят родители, но не замечают ничего особенного: мы сидим перед телевизором, а Тэмми спит, свернувшись калачиком.
Пол заставлял меня делать все эти ужасные вещи. Я так сильно боялась, что не видела другого выхода. Нужно было слушаться его, иначе он бы ушел от меня.
Карла Хомолка
Мужчина не может выкинуть из головы женщину, которую не смог заполучить. Тэмми даже не подозревает, что стала нашим с Полом проклятьем. На какое-то время эта тема больше не поднимается, но потом мой парень снова лишается работы, а его «бизнес» дает сбой. На пару с другом они начинают возить в страну контрафакт. В основном это сигареты и кое-что из алкоголя. В Канаде все это стоит значительно дешевле, чем в Штатах, так что Полу удается неплохо заработать. Иногда я присоединяюсь к нему, и тогда поездка превращается в сексуальное приключение и в поиски новой героини для наших фильмов. Однажды Пола останавливают на границе и устраивают дополнительный досмотр. Это выливается в штраф и конфискацию нескольких коробок с сигаретами. Они были куплены в кредит с расчетом на то, что в Штатах с них можно будет выручить намного больше. В итоге Пол остается с кучей долгов, штрафом и без денег. Он становится раздражительным и теперь уже не просит, а требует от меня невинность Тэмми, которую я ему обещала. Она должна стать подарком на Рождество, моим доказательством любви и того, что «порченый товар» вроде меня все же достоин оставаться рядом с ним.
К тому времени я уже неплохо разбираюсь в медикаментах для животных. Выясняется, что большинство лекарств, используемых в ветеринарии, оказывают примерно тот же эффект и на людей. В канун Рождества родители устраивают праздничный ужин, на котором разрешают Тэмми выпить пару бокалов вина. Когда они уходят к себе, оставив нас в гостиной втроем, мы проворачиваем тот же трюк, что и летом, но на этот раз уносим Тэмми в подвал сразу, как только она засыпает. Там уже приготовлена камера с новой кассетой, марлевые салфетки из супермаркета и галотан, препарат, с помощью которого животным дается наркоз перед операцией. Я на несколько секунд подношу салфетку с раствором к лицу Тэмми, а потом иду к камере. Пол раздевает ее и начинает развлекаться, но в момент проникновения она вновь начинает стонать, и я бросаюсь к ней с галотаном.
Все это продолжается очень долго. Иногда Пол берет камеру в руки и начинает командовать процессом, а потом возвращает ее мне, и я наблюдаю за тем, как он забавляется с Тэмми, но смотрит на меня.
Каждый раз, когда Тэмми начинает стонать или хрипеть, я немею от ужаса и кидаюсь к ней с новой порцией наркоза, держа салфетку до тех пор, пока сестра не проваливается в еще более глубокий сон. И так несколько часов подряд. Когда она в очередной раз вскрикивает, я уже выдохлась, а эмоции утратили остроту. Я просто хочу, чтобы она замолчала, поэтому прижимаю салфетку сильнее и дольше. Она кашляет от подкатившей к горлу рвоты.
– Ее сейчас вырвет? Черт! Не смей, не позволяй ей! – с отвращением шипит Пол, и я продолжаю затыкать ей рот. Тэмми хрипит еще какое-то время, а потом мне кажется, что сестра проглотила рвотные массы. Она умолкает. К ней подходит Пол, а я беру в руки камеру.
– Карла! Она вроде бы не дышит. Что теперь делать? Она не дышит! – кричит Пол. Я подхожу к Тэмми и понимаю, что он прав.
– Что ты наделала? Ты убила ее? Убила…
Он повторяет это снова и снова вплоть до приезда службы спасения. Я не хотела ее
