Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
– Ну я, – сказал хрипло. – А чего надо?
– На минуточку, – поманил пальцем Грязнов и вышел на веранду, где у двери с автоматом в руках стоял Костя. Вячеслав Иванович вынул из кармана очередную пару фотороботов, которые перед операцией, еще в Москве, были розданы всем ее участникам. – Быстро! Адрес этой парочки!
Тот лениво поглядел и отрицательно покачал головой.
– Как их фамилия?
Снова молчаливое покачивание.
– Понятно, весь отряд знает Гарифа и Марию Садековых, а начальник не знает. Придется начальнику напомнить. Извини, Пал Палыч, но времени на уговоры у меня нету! – и тут же с разворотом туловища врезал ему в солнечное сплетение.
Мужик отлетел к стене, поднялся, разогнулся и совсем уж было ринулся на обидчика, но в этот миг треснул одиночный выстрел из автомата, и пуля вонзилась в пол у его ног.
– Отлично, Костя, следующий сделаешь чуть выше, – и махнул рукой выглянувшему из дома бойцу. – У нас тут свой разговор. Все в порядке. Ну, еще не вспомнил? Повторим? – и стал засучивать рукав.
– Ну и гад же ты! – прохрипел Пал Палыч.
– С кем поведешься. Повторить вопрос? Адрес. И немедленно. Потому что, когда вспомнит другой, а я это дело выясню через пять минут, ты у меня поедешь в наручниках. Там, – он кивнул на дверь в дом, – сидит сейчас твой президент Витюша и пишет на бланке протокола допроса книгу своих воспоминаний. По дороге почитаем вслух. Ну?
– В городе, знаю. На Фирсова, двадцать четыре, серая пятиэтажка. Второй подъезд, этаж четвертый, номер не помню, вторая налево.
– То-то! Давай иди в дом. – Грязнов втолкнул Пал Палыча в кабинет, где под присмотром Кондратьева, расхаживающего по комнате, сидел Николаев и, задумчиво глядя на лист бумаги перед собой, ковырял авторучкой в ухе.
Увидев полусогнутого своего заместителя, сурово свел брови.
– Вы вообще-то понимаете, что уже сегодня вопрос о ваших бесчинствах будет поднят в Государственной Думе?
– Это какой же фракцией? КПРФ? ЛДПР? А чего – пусть апеллируют сразу к президенту, по чьему прямому указанию проходит и эта операция – в рамках расследования дела об убийстве вице-премьера. Разве вы не слыхали? Президент говорил в радиообращении, вся братва слышала, но пока не жалуется. А чем же вы недовольны? На преступность – всем миром. Вопросы еще есть? Нет, правильно.
Подполковник Кондратьев, получив новые сведения, захватил с собой пятерых бойцов и ринулся на штабной машине в Рязань.
Во втором корпусе шла проверка. Это было довольно большое помещение, в одной половине которого размещались в два яруса железные койки, а во второй стояли столы, стулья, тумбочка с телевизором и вдоль стены длинный шкаф с персональными отделениями, где хранилась одежда и прочее барахло. Большие окна были забраны снаружи металлическими решетками. Здание имело два выхода, с обоих торцов. Возле них стояли спецназовцы с автоматами.
Контингент был выстроен на свободном пространстве в одну шеренгу. Вдоль нее медленно шел, держа перед собой фоторобот преступника, старший лейтенант Карышев. Сбоку и чуть в стороне, с автоматом на изготовку, его сопровождал здоровяк Шпаков, ростом так примерно под сто девяносто. Они переглядывались, как бы подтверждая свои соображения: «Не он». – «Да, не похож». Так прошли почти всю шеренгу, до конца оставались пятеро, когда старшой перевел взгляд на очередного «евпатия» и едва не вздрогнул. Мужчине было около сорока, стоял он в черных галифе и сапогах. Майка туго облегала накачанные мускулы на широкой груди. Короткая стрижка, почти квадратная форма лица. Нет, он не был сильно похож на фоторобот киллера, но сама собой напрашивалась какая-то неясная еще схожесть: он был старше многих присутствующих здесь и явно опытнее, да и общее описание очень уж подходило. Карышев переглянулся со Шпаковым и увидел, что тот с ним согласен. Но реагировать не стал. Пошел дальше, до конца, и убрал наконец фотографию в карман.
Устраивать стрельбу здесь, в казарме, старший лейтенант не собирался, но и пятерым против добрых пяти десятков далеко не хилых умельцев без крови не устоять, если поднимется буча. И он принял такое решение: снова пошел вдоль строя и, тыкая пальцем в стоящих примерно одинаковых по сложению «евпатиев», отобрал четверых, не забыв и того, который был нужен. Им велел стать напротив строя. Сказал, что вместе с ними сейчас отправится в штаб для проверки документов, а остальные могут следовать по своим койкам. На двор без разрешения пока не выходить. Четверо отобранных могут одеться и следовать за ним.
Такой «общий» подход не очень насторожил основную массу людей. Были здесь, надо понимать, и охранники, так называемые секьюрити, и повышающие квалификацию курсанты. И вообще тут было нечто вроде мужского общежития, расположенного на природе, на базе лагеря. Конечно, проверка среди ночи кому понравится! Но ведь все тут люди в основном бывалые, понимали, что зря этот странный спецназ со зверем на рукаве тоже шурудить не станет. В общем, погомонили да и отправились досматривать прерванные сны.
Карышев же тем временем приказал кликнуть сюда Грязнова. И когда в казарме более-менее установилась тишина, а четверо отобранных, уже одетые, стояли у стены в ожидании команды, вошел полковник, быстро перекинулся несколькими фразами с Карышевым и подошел к четверке.
– Фамилия? – спросил у ближайшего.
– Щукин.
– Свободен, – махнул ему рукой Грязнов. – Следующий?
– Белодедов.
– Тоже свободен, – и ткнул пальцем в третьего.
– Садеков, – негромко ответил тот. Грязнов поднял руку, чтобы сделать отмашку и ему, но замедлил движение и сказал:
– Погоди немного. Ты? – ткнул в последнего.
– Кумушкин.
– Понятно. Иди спать. А вы Садеков? Я так расслышал? Прошу со мной.
Грязнов шагал впереди и размышлял: где этот мужик попробует дать деру? Конечно, поступок совершенно бессмысленный, поскольку за Садековым сзади и по сторонам шагали трое спецназовцев. Но ведь он не знает, на что способны его конвоиры… Наверное, вот здесь, подумал Вячеслав Иванович, подходя к повороту бетонной дорожки, справа от которой рос густой кустарник, а дальше, за оградой, черными пиками торчали на чуть более светлом фоне неба здоровенные ели. Он и одет-то во все черное, будто специально. А может, помочь ему решиться?
Не доходя буквально двух шагов до поворота дороги, Грязнов вдруг резко остановился и обернулся. Расчет был верен. Садеков уже приготовился сбить с ног правого конвоира и длинным прыжком кинуться в темноту кустарника, он крепко сжал рукоятку револьвера, который находился у него в боковом кармане черного полупальто, выстроенного наподобие бронежилета. Но неожиданное действие со стороны Грязнова оказалось похожим на подножку: пружина сработала, но в замедленном темпе, не с той силой, которая предполагалась. Садеков лишь задел плечом конвоира и, падая, чтобы сделать кувырок через правое плечо и с ходу начать стрелять, почувствовал, как на него обвалилась гора, вмявшая его лицо в мерзлую, твердую землю…
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
