Светланой к их машине. Теперь, придя в себя, Юлия решила позвонить Павлу. Она уже знала, как скажет ему, что с нею все хорошо и что скоро будет у него. Попросила у Светланы телефон. Хавин обрадовался звонку, услыхав голос Юлии, и удивился:
– Почему звонишь не со своего телефона? Где ты?
Юлия не стала ничего объяснять, ответила, что скоро приедет и все расскажет при встрече.
В Москве она сначала заехала в квартиру Хавина, привела себя в порядок, переоделась. И после этого направилась в больницу.
32
За день до этих событий Адаевский стал разыскивать Истровскую. Ему показалось, что Алла умышленно избегала встречи с ним. Он доподлинно знал, что из поездки она уже вернулась и должна была бы поспешить встретиться с ним, чтобы обсудить выгодное для нее предложение. Между тем тишина. Не понимая, что происходило, поздним вечером поехал к ней домой, прихватив с собой папку с бумагами. Застал Аллу дома. Она встретила в дверях в коротком светлом халате и полотенцем в руке. В ее глазах он уловил настороженность. Сразу пошел в атаку, строча словами:
– Ты чего не показываешься, Алла? Я сбился с ног, ношусь по всему городу за тобой, как гончая собака. Мы же договаривались встретиться после твоего возвращения из поездки. Ты вернулась, а ко мне ни ногой. Или ты решила отказаться от предложения? – Кадык на горле Адаевского подскочил кверху и застыл на месте. – Так ты скажи об этом! Я буду искать других. Желающие всегда найдутся. Мне Павел уже звонил и спрашивал о тебе! Что прикажешь ему отвечать?
У Истровской по лицу пробежали тревожные импульсы:
– Спрашивал? Что спрашивал?
– Согласна ты или нет войти в проект?
– И все?
Анатолий отметил про себя, что Истровская сейчас была как не в своей тарелке. Его это удивляло и озадачивало:
– А что ты еще ждала? Нет, если ты еще что-то ждала от него, так ты скажи мне, я передам.
На душе у Аллы отлегло. Значит, Хавин не догадывался, что это она сбила его машиной. Истровская слегка улыбнулась, хмыкнула:
– Как он там, жив-здоров?
– Конечно, жив, – отозвался Адаевский и вытаращил глаза. – А тебе откуда известно?
Алла тут же отругала себя за то, что не сумела сдержать вопрос. Крутнула перед Анатолием задом:
– Что мне может быть известно? Я просто спросила о здоровье. Это что, тайна?
Анатолий посмотрел на Истровскую недоверчиво, что-то насторожило его:
– А куда ты моталась, если не секрет? – спросил вдруг.
Алла быстро собралась в комок и жестко отрезала:
– Я тебе не жена, чтобы отчитываться!
– Избави Бог! – отмахнулся Адаевский, чувствуя, как в нем продолжает шевелиться смутное подозрение.
Алла отступила вглубь фойе:
– Ну, проходи, коли пришел, не стой в дверях.
Анатолий прошел в гостиную. Сел на стул, предложенный Аллой, положил на столешницу папку, снова спросил:
– Не в Москве случайно была? – Странное чувство беспокоило Адаевского.
Алла изменилась в лице, как будто Анатолий прихватил ее на месте преступления, в глазах вспыхнули злые огоньки, швырнула на диван полотенце.
Он не мог объяснить себе, почему чувство подозрения овладело им, ведь, по сути это было нелепое подозрение, возникшее из необычного поведения Истровской. Но ведь она всегда была странной, непохожей на окружающих. Что же в этом подозрительного? Сам черт ее не разберет. Такой уж она породы.
Алла возмутилась:
– Ты что, решил стать моим личным биографом? Наводишь справки о моей жизни! Давай, спрашивай, не стесняйся. Может, тебе еще рассказать, с кем я спала? – Сморщилась. – Не будь идиотом! Прекрати задавать дурацкие вопросы!
Адаевский понял, что пробить ее оборону не получится. Наверно, он действительно стал переходить границы приличия. Отсутствие Аллы вполне могло быть связано с ее любовными похождениями. Анатолий прогнал по худому горлу кадык и резко перевел разговор:
– Тогда отвечай, ты согласна участвовать в проекте? Время – деньги, сама знаешь. А деньги должны работать. – Он шевельнул длинноватым носом, раскрыл папку, разложил на столе бумаги.
Алла глянула на них и отвернулась:
– Ладно, не шелести! В общих чертах я познакомилась в дороге. Согласна.
– Тогда завтра приготовим контракт, а послезавтра подпишем. Идет? – спросил Анатолий.
– Подписывать со своей стороны будешь ты или Аспенский? – поинтересовалась Истровская.
– Павел выдал доверенность на меня.
– Так, так, значит, Аспенский получил по носу. Это хорошо, – улыбнулась она и заскользила руками по бедрам.
На следующее утро Адаевский из дому позвонил Хавину, сообщил о решении Истровской и в конце спросил:
– Тут такое дело. Ты кому-нибудь рассказывал о наезде на тебя?
– Что значит кому-нибудь? – отозвался Хавин. – Я ни от кого не скрывал этого. Что за вопрос?
– Мне показалось, что Истровской тоже известно. А ведь она от тебя далеко. Дело в том, что ее пару дней не было в городе.
Павел сделал короткую паузу, а потом отозвался насмешливо:
– Не морочь голову, Анатолий, ни себе, ни людям. У Истровской свои тараканы в голове, тебе за ними не угнаться.
Адаевский с сомнением покрутил головой:
– Моя интуиция никогда меня не подводила, – сказал и отключил телефон.
Не успел положить его на тумбочку, как в дверях комнаты появилась жена в длинном белом халате. Высокая, худощавая, вошла с удивленным выражением на лице:
– Я все слышала, Анатолий. Ну-ка подробнее про Аллу!
Адаевский высказал свои подозрения. Людмила пожала плечами:
– По-моему, это твои фантазии, Толя, – усмехнулась, – так можно додуматься до полного абсурда.
Кадык на горле Анатолия подскочил кверху, и он замолчал.
33
В больницу к Павлу Юлия попала ближе к вечеру. Набросив на плечи белый халат, поднялась на второй этаж. Хавин лежал в отдельной палате. Встретил ее широкой улыбкой. Опустил здоровую ногу с кровати, попытаться сесть. Юлия удержала:
– Вы же весь в бинтах. Сломаны ребра и нога.
– Заживут, никуда не денутся, – успокоил Павел. – Надоело лежать. Что случилось, где ты была?
Юлия села рядом и рассказала все, без утайки.
Он взволновался, настойчиво, с трудом, с помощью Юлии, все-таки сел. Несколько раз однозначно повторил:
– Зря он так. Зря. Не надо было так. – Крепко притиснул к себе Юлию. – Выходит, не должен я тебя оставлять одну. Без меня с тобой обязательно что-нибудь случается. Выйду из больницы, будешь постоянно возле меня.
Юлия ничего не ответила. Глубоко в душе тревожное чувство не покидало ее. Хавин заглянул ей в глаза:
– А ребята, видать, неплохие, так тебе помогли, – и с сожалением закончил: – Как плохо, что я не смог их поблагодарить.
Длинные тонкие пальцы Юлии прикоснулись крохотными подушечками к его лицу:
– Еще не все
