смерти, а потому компромиссов быть не могло, ни с тварью, ни с самим собой. Он всегда доводил начатое до конца, а довести до конца эту работу было вопросом не только привычки, но и долга. "Проекция 20 сантиметров, с таким углом… маловато и ям немало… ничего, дадим чуть больше мощи и сделаем еще второй проход…" — говорил Инженер вполголоса, и на его лице проступала едва заметная зловещая улыбка. Наконец, последняя полоса последнего сектора была пройдена, и от монстра гарантированно не осталось ни одной клетки. "Дело сделано, Командир", — сказал Инженер. Только сейчас он ощутил, что ноги уже онемели и почти не держали его — возраст опять давал о себе знать. Инженер выключил излучатель радара, проверил потребление мощности и медленно опустился на пол.
2
Аспирант, лежавший в полевом лазарете уже третий день, лишь сегодня утром пришел в себя. Он потерял слишком много крови, да и рана стала гноиться от земли и грязи. Но теперь все опасности были уже позади, и пациент уверенно шел на поправку. Едва придя в себя, Аспирант рассказал Инженеру, чаще других его навещавшему, как все случилось на самом деле. В целом, Командир с Инженером и сами успели до многого догадаться, а потому немедленно начали обеззараживание места подрыва монстра, как только Аспирант был эвакуирован. Рассказ же раненного товарища лишь еще больше убедил их в важности этой процедуры.
Одним из первых людей, посетивших Аспиранта, был Заместитель Генерала, командир Загонщика, помогавшего в штурме. Он считал, что всякий человек, достойно воевавший с ним на одной машине, входит теперь в особый круг и имеет для него особый, доверенный статус. А "этот щуплый очкарик" ухитрялся в бою без тренировок успевать заряжать 2 мясорубки!
— Держись, программист, все у тебя будет отлично! — сказал Заместитель, — десять лет назад меня почти разорвало на куски. Как видишь, сшили, и руки-ноги работают! А ты еще молодой, месяц похромаешь и забудешь! Такие, как ты, должны жить долго и успеть много. Жаль, надо ехать, я бы тебя научил, как быстрее встать в строй, — с сожалением закончил он.
Позже, прокручивая в голове все случившееся, а также рассказ Аспиранта, Инженер понял, что сектанты вряд ли знали, зачем они строили столь высокую башню на самом деле. Собиратель Душ с самого начала оставлял себе возможность спастись, если что-то в его плане пойдет не так. Из старого подвального холодильника не убежишь, когда логово твое в осаде, а многотонное тело поднять невозможно. Вырыть подземный ход? Его все равно найдут и по нему же и выследят. А вот если собрать все самое ценное в один небольшой кусочек своего тела и незаметно метнуть его подальше от места штурма, оставив все остальное на растерзание победителям — вот тут для спасения появляется реальный шанс! Вероятно, место падения вершины башни было просчитано заранее, как и пути отхода. А помог твари это сделать тот самый Кустарь, много лет назад пришедший вместе с Механиком за цветметом и ставший, возможно, первым "присоединенным". Конечно, бывший главный инженер птицефабрики знал все ее коммуникации и окрестности, как никто другой! Включая и то, что ниже в овраг выходили дренажные коллекторы — идеальное место, чтобы отсидеться, ибо даже радар Станции вряд ли сможет достать на их глубину! Если бы не Аспирант, бегство монстра никто бы не заметил — ведь почти все его тело еще оставалось в холодильнике. Прошли бы годы, и тварь нанесла бы по миру людей новый удар, еще более коварный и точный…
"Какую все-таки нечеловеческую силу интеллекта это чудище получило, всего то объединив память и мозги разных полезных ему людей! — подытожил Инженер за ужином, когда закончил излагать свои мысли членам Команды. — Ведь каждый человек жестко привязан к своему телу, и именно тело в наибольшей степени определяет наши мысли и дела. Как бы кто не кичился, что у него это не так, боль, голод, желания… не учитывать их не может никто. Эта же тварь вовсе не обладает такой зависимостью — она сама формирует себе тело, какое нужно, а не тело формирует ее! Надо было — загнала нужные органы в угол и отрезала все остальное, что стало лишним", — с жутковатым смехом закончил Инженер.
Между тем, "лишнее тело" Собирателя доставило рейнджерам еще немало хлопот. Несколько тон вонючей, злобно хрипящей и ощетинившейся тысячей когтистых лап зеленой массы не так просто было убить и утилизировать, даже заперев в глубокой яме. Похоже, тварь не полностью лишилась мозгов, а потому пыталась попеременно вгрызаться в стену холодильника или ломать дверь в него. Иногда она выбрасывала на длинных жгутах когти, стараясь схватить кого-то из охранявших ее рейнджеров. Но о прежнем интеллекте Собирателя Душ речи, конечно, быть уже не могло. Рейнджеры заливали монстра напалмом, пригнав для этого из Столицы полную цистерну. Но, как и много лет назад, это не наносило твари много вреда. Тогда пришла машина с динамитом, производство которого в Конфедерации давно было освоено, и теперь сначала кидали на монстра динамитные шашки, а лишь потом сжигали вылетевшие из ямы куски. Процесс в результате растянулся на целую неделю, и Станция все это время должна была искать и зачищать выброшенные взрывом части, пока они не не расползлись, трансформировавшись во что-то еще. Под монстром обнаружилось еще немало замерзших куриных туш — именно ими он питался все эти годы по мере их оттаивания. Все это также было извлечено из подвала и сожжено на всякий случай.
Единственно, чего так и не нашлось в холодильнике, это алюминиевых радиаторов, с похода за которыми, вероятно, и началась эта история, едва не стоившая жизни всем жителям материка, если не всему человечеству. Скорее всего, радиаторы утащили еще сами работники фабрики сразу после Катастрофы…
— Знал бы тогда, что их там нет, в жизни не полез бы в этот гадюшник! — сказал Механик, когда работы на старой птицефабрике были, наконец, завершены.
— Не думаю, что ты упустил бы тогда возможность еще куда-то влипнуть, — ответил ему Водитель со смехом.
3
Возвращение в Столицу прошло без происшествий. Члены команды расслаблено лежали, растянувшись на платформе Станции и впервые за многие месяцы ничего не опасаясь. Почти все окрестные банды были рассеяны или уничтожены, да и 13 вооруженных до зубов бронемашин двух армий ехали теперь рядом. Их животы ласково нагревало солнце, а встречный ветерок создавал приятный контраст и не давал перегреться. На появлявшихся иногда вдоль дороги фермерских полях привычно зрел урожай и текла жизнь, как будто все, случившееся на
