Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
«Мамочки! – подумала Полли. – Ах я идиотка!» Конечно, Лаурель и мистер Лерой глаз не спускали с Тома, раз они знали о его болезни. А она, Полли, вломилась в его жизнь, будто слон в посудную лавку, и все понимала неправильно. Она-то думала, происходит что-то сверхъестественное, – какая чушь, какое ребячество! Так в жизни не бывает!
– Он необыкновенно деликатный, наш бедный Том, – продолжала Лаурель. – А поскольку я люблю его, Полли, то прекрасно тебя понимаю. Послушай, вы с Томом познакомились, кажется, на похоронах матери Себа?
– Я… я думала, это была ваша мама, – еле выговорила Полли.
– Нет, милая. Это была мать бедного Себа, – ответила Лаурель. – Ты, конечно, была тогда совсем маленькой девочкой, да-да, совсем маленькой. Дети всегда обожают бедного Тома. Но мне представляется, сейчас ты могла бы проявить к нему чуткость и сострадание – ведь и он тебе сочувствует. Милая Полли, он тяготится тобой, ты ставишь его в неловкое положение. Ты… как бы это выразиться… увлечена им, верно?
Полли онемела. Едкий стыд охватил ее с ног до головы, выбелил все хлоркой. Было гораздо хуже, чем тогда в Бристоле. Она могла только смотреть на сутулый силуэт Тома – выбеленный, еле видный, дрожащий, словно мираж. Какой же несусветной дурой она была!
– Я прошу тебя дать бедному Тому спокойно прожить то немногое, что ему осталось, – ласково и тепло произнесла Лаурель. – Мне ли не знать, как это тяжело. Но может быть, ты все же согласишься забыть его?
– Я… – попыталась сказать Полли. Наверное, все в комнате знали, какой она была дурой. Она видела, как все лица поворачиваются к ней – размытые, с добрыми, жалостливыми улыбками.
– Ему осталось всего четыре года, а тебе – вся жизнь, – нежно промолвила Лаурель. – Подумай, как много это для него значит, если он просил меня попросить тебя…
Полли не могла этого вынести. Она поставила чашку на столик у кресла и отпрянула от нее, вытянув руки, словно хотела оттолкнуть чашку, словно чашка и была ее глупость. Не самое разумное поведение. Все лица, смотревшие на нее, отвернулись – им было неловко и стыдно смотреть.
– Подумай, – говорила между тем Лаурель. – Если бы кто-нибудь постоянно вертелся рядом с тобой, вздыхал и суетился всю оставшуюся жизнь…
– Да, да, хватит! Не продолжайте! – крикнула Полли. – Я не хотела… Конечно, я забуду его! Только не трогайте меня!
После этого все опять запуталось и затуманилось. Насколько помнила Полли, она еще немного посидела, напряженно выпрямившись и глядя в пустоту, мечтая о том, чтобы уйти, а лучше вообще провалиться под землю и умереть там со стыда. Помнила, какое было облегчение, когда пришел Себ и сказал, что пора уходить. Полли встала и вслед за ним вышла в зал с зигзагообразными лестницами и кувшинами из сказки про Али-Бабу, где все прямо на глазах блекло, блекло, линяло от стыда (как подумала Полли теперь), и тут она услышала голос Себа:
– Эй! Том, не надо, вам не положено… Ох, ну ладно…
Полли обернулась и увидела, что Том вышел в зал следом за ними.
– Прощай, Полли, – сказал он и нагнулся поцеловать ее в лоб.
Но Полли в этот момент поворачивалась и поднимала голову, и поцелуй пришелся в губы, краткий и неуклюжий. Краткий, неуклюжий и к тому же мимо, в угол рта, вспомнила Полли, после чего Тому пришлось схватить ее за плечо, чтобы поцеловать как следует. Но тут Себ многозначительно кашлянул, и Том выпустил Полли. И больше она ничего не помнила. Совсем. Стоило ей ступить за порог особняка, как воспоминания стали одинарными.
И простыми, и скучными, подумала Полли. И виновата в этом она сама. И поделом ей, даже помолвку с Себом она заслужила, потому что у нее не хватило ума вовремя вспомнить, чему учил ее сам Том: если ты герой, надо уметь не замечать, как глупо ты себя чувствуешь. А она дала Лаурели застыдить себя до умопомрачения, даже соображать толком не могла. Всеми своими увещеваниями Лаурель добивалась одного – чтобы Полли сама пообещала забыть Тома, – и теперь Полли видела это яснее ясного. Без этого с ней ничего не могли сделать. И с Томом тоже – этот вывод напрашивался сам собой. «Но меня бы не оставили в покое, – подумала Полли. – В конце концов вынудили бы это сказать». Это было неизбежно, ведь она сама развязала им руки, когда учинила свое дикое действо, решив выпытать правду у Тома.
Да, Полли совершила страшную подлость. Теперь она это понимала. Ведь ей требовалось не знание. Она повела себя в точности как Айви – жадина, испугавшаяся, что у нее отберут ее собственность, а еще она хотела отомстить, поскольку Том ее обидел. Вот и поддалась на подстрекательства Себа. Однако, призналась Полли самой себе, она все равно пошла бы на это, даже если бы ни с кем не советовалась.
– А самое ужасное, у меня все получилось! – воскликнула Полли вслух.
Она сидела, согнувшись в три погибели, и думала – и вдруг поняла, что в комнате стоит Фиона: та вошла, услышав музыку. Полли увидела, как Фиона возмущенно поднимает бровь при виде позаимствованного без спросу проигрывателя, а потом берет в руки конверт от пластинки, смотрит на фотографию, кивает и уходит.
– Сегодня моя очередь готовить, – сказала Полли.
Но в кухню не пошла, а, наоборот, разыскала книгу в бумажной обложке, которая пробудила в ней скрытые воспоминания. «Незапамятные времена», составитель Л. Перри. Да, в своеобразном чувстве юмора Лаурели не откажешь. Однако ничего полезного в книге вычитать не удалось, вот только рассказ Эда был подписан фамилией Анны. Полли тихонько улыбнулась. Анна все понимала, пусть и интуитивно, как Полли, хотя, если вдуматься, трое остальных участников квартета тоже не закрывали глаза на происходящее – каждый по-своему. А Анна, похоже, постаралась как могла. Тан-Аудель, обладательница чудесной памяти. Наверняка Анна считала, будто Полли по-прежнему в силах что-то предпринять. Но что, что, что?!
Бабушка говорила – поможет другая книга. – Ладно, – проговорила Полли. – Попробуем взять первую попавшуюся книжку.
Она развернулась на стуле и, не глядя, ухватилась за толстый корешок.
– Должно быть, «Золотая ветвь», если я хоть в чем-то смыслю, – пробормотала Полли.
Но нет. Просто ей попались сразу две книги. Одна шлепнулась на пол. Другая, гораздо меньше, удобно легла в ладонь. Сначала Полли нагнулась за упавшей. Это были волшебные сказки, которые Том когда-то прислал ей на Рождество и она решила, будто они ей не по возрасту. Естественно, книга раскрылась и лежала на полу лицом вниз, а Том не выносил, когда так обращались с книгами.
Полли подняла книгу и посмотрела, где она раскрылась. На сказке «На восток от солнца, на запад от луны». Ах эта! Та, в которой девушку одолевает любопытство и ее любимый исчезает в Нигдешнюю страну и женится там на другой, и героине приходится попотеть, чтобы вернуть его. «Да, – подумала Полли, – они наложили на него чары, и он не мог мне ничего сказать, но все равно сделал так, чтобы я все знала. И ведь я знала…»
Тут Полли посмотрела на вторую книгу, поменьше, которую держала в руке. «Оксфордская книга баллад». Книга была у нее все четыре года, и Полли никогда не задумывалась, откуда она взялась. Теперь она знала: книгу она получила в двенадцать лет посылкой от некоего Ли Тиня из города, где был большой собор. Да, это именно та, нужная книга. У Полли дрожали руки, когда она открывала ее на странице с содержанием. Первые две баллады были «Томас Рифмач» и «Тэмлейн». Конечно, в двенадцать лет Полли не подозревала, что Тэмлейн – это произнесенные на северный манер имя и фамилия Том Линн.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
