переднее сиденье и растерянно смотрит на меня.
— Ну и что будем с ними делать? Я пока не готова встречаться с Ромой. Отдашь ему сам?
— Я тебя к нему и не отпущу, — заявляю жестко. — И вообще, нужно ли возвращать? Деньги предназначались твоему отцу. Ему и надо отдать. Предупреждаю сразу, с такой наличкой ты одна не поедешь. Я сам тебя отвезу. На поезде или машине, все равно. Как захочешь.
— Деньги должен был вернуть Рома. Пусть и отдает, — хмурится моя девочка. А мне хочется поцеловать маленькую складочку на ее лбу. Ощутить губами гладкость кожи. Не отказываю себе в этом желании. Вплетаюсь пальцами в шоколадные пряди, обхватываю Яну за затылок и притягиваю к себе. Целую лоб, кончик носа, подбираюсь к пухлым губам. Ни за что их не обойду. Яна мгновенно откликается на ласку. Целуемся долго и жарко, до тех пор, пока сзади раздается автомобильный сигнал. Мы перекрыли кому-то проезд. Неохотно отрываюсь от любимых губ и отъезжаю в сторону.
— Так что решаем? — уточняю.
— Давай прямо сейчас отвезем? — предлагает Яна. — Поднимешься к Роме и отдашь. Только обещай, что не будешь драться, — неподдельное беспокойство в ее тоне согревает.
— Хорошо. Но подниматься не буду. Не хочу оставлять тебя даже на пять минут. Вызову брата на улицу.
Так и поступаем. Подъезжаем к дому. Паркуюсь чуть в стороне и звоню Ромке, прошу спуститься. Он даже не спрашивает, зачем. Выхожу на улицу и жду у подъезда. Стою так, чтобы хорошо видеть машину. Да, я паранойю, но мне плевать. Вот только происходит непредвиденное. К подъезду подходит тетя Оля. Замечает меня и резко тормозит. Вижу, как она теряется, не понимая, что делать. Как бегают ее глаза, поджимаются губы. Примерно такого и ожидал. Рома — ее сын. А я забрал его невесту и избил его самого. Тете непросто это принять. Еще тяжелее, чем моей матери. Здороваюсь первым.
— Здравствуй, Илья, — отвечает, справляясь с растерянностью. — Ты к нам?
— К Роме. Он сейчас выйдет.
— А вы… — она заметно пугается. Думает, опять начнем выяснять отношения?
— Не беспокойтесь, мы просто поговорим. Уже все решили между собой, — может, и не совсем правда. Но лучше не напрягать ее сильнее.
— Ладно, хорошо, — вздыхает тетя. — Очень жаль, что все так получилось… — договорить не успевает. Из подъезда выходит брат. Видит мать и хмурится.
— Я пойду, — тут же отступает она. — Вы пообщайтесь. И Илюша… ты заходи к нам. Мы ведь семья, — на этих словах ее голос дрогнет. Тетя отворачивается и быстро заходит в подъезд. Ромка вопросительно смотрит на меня. В нескольких словах, объясняю, зачем приехал. Периодически бросаю взгляды в сторону машины, проверяя, чтобы никто рядом не крутился.
— Вот, забирай, — протягиваю пакет с деньгами. — Сам решай, что с ними делать.
Ромка рассеяно смотрит на пакет, но забирать не спешит. Потом резко поворачивает голову к машине и хрипло уточняет:
— Яна здесь? С тобой?
Ругаю себя, что так легко это выдал. Не дождавшись моего ответа, Ромка дергается в ту сторону. Жестко перехватываю его за предплечье.
— Потише, брат. Она не хочет тебя видеть.
Он морщится, но не вырывается. Глухо произносит:
— Понимаю. Всего на пару минут. Я должен попросить прощения.
— Лучше потом, — качаю головой. — Не нужно ее тревожить. Яне надо прийти в себя.
— Я… прошу тебя, — выдавливает он тихо. Вижу, насколько трудно ему это говорить. — Больше ничего ей не сделаю, клянусь. И ты будешь рядом.
Поднимает на меня воспаленные глаза. В них так много всего. Вина, отчаяние, усталость. Его явно до сих пор корежит. Решаюсь:
— Хорошо, пошли. Но если она не захочет слушать, мы сразу уедем.
— Спасибо, брат, — вот сейчас это его «брат» звучит совсем по-другому. Без издевки, с облегчением и благодарностью.
Когда до машины остается несколько шагов, придерживаю его:
— Подожди здесь, — забираюсь в салон и встречаюсь с напряженным взглядом зеленых глаз. Конечно, Ромку Яна заметила. Беру ее за руку. Согреваю холодные пальцы, успокаивающе поглаживаю запястье.
— Он хочет извиниться. Дашь ему шанс, или уедем? Одно твое слово, и я тебя увезу.
Она вздыхает и отводит взгляд. Думает пару минут. И наконец кивает. Выходим из машины. Становлюсь рядом с Яной, крепко держа ее за руку. Подзываю жестом брата. Он подходит ближе. Лицо бледное, глаза лихорадочно блестят, челюсти сжаты. Чувствую, как напрягается рука моей девочки. Сжимаю ее сильнее, показывая, что я рядом. Ромка тормозит в паре шагов, предусмотрительно соблюдая дистанцию. Смотрит прямо на Яну, лицо болезненно морщится. А потом он вдруг опускается перед ней на колени. Прямо на пыльный асфальт. И глухо просит:
— Прости меня, Ян. За все прости… Я знаю, что идиот. Что сам во всем виноват. Ты лучшее, что у меня было. А я облажался… Больше никогда не заставлю тебя переживать, клянусь. Это было… помрачение. Ненавижу себя…
— Ладно, Ром, поднимайся, — севшим голосом отвечает моя девочка. — Давай, забудем. Я верю, что ты больше так не поступишь. — Переводит взгляд на пакет, который все еще держу в руках. И добавляет: — Возьми, пожалуйста, деньги. Они твои.
— Отдай их отцу, — отзывается он, поднимаясь с колен. — И извинись за меня, что так долго тянул.
— Рома, ты должен сам отдать. Так будет правильно, — качает головой Яна. — Это не срочно. Сначала здесь разберемся. А мы обязательно разберемся.
— Спасибо, — хрипит Ромка. Забирает у меня пакет. — Я сделаю, как ты хочешь. И ты не обязана больше…
— Я не из-за обязанности помогаю, Ром, — тихо произносит Яна. — Ты все равно родной для меня человек. Мне важно, чтобы у тебя все было хорошо. Ладно, мы поедем, — поднимает на меня глаза. Открываю перед ней дверь и помогаю сесть в машину. Кивком прощаюсь с братом, ловя его больной взгляд. Выезжая из двора, вижу в зеркале, как Рома неподвижно стоит на месте, глядя нам вслед.
Глава 73 Яна
Домой едем
