толкаю входную дверь, оглядывая маленькое кафе.
– Кора!
Я бросаю взгляд налево, замечаю их в угловой кабинке и с улыбкой машу рукой.
– Извини, я опоздала, – говорю я, все еще слегка запыхавшись после пятимильного заезда. – В последнюю минуту решила запрыгнуть на велосипед, слишком уж хорошая погода.
Табита лучезарно мне улыбается, когда я подхожу к уютной кабинке.
– Только ты способна выглядеть как кинозвезда после двадцатиминутной кардиотренировки.
– Вряд ли. По дороге сюда я засветила задницу как минимум перед дюжиной прохожих и съела половину своих волос, – поддразниваю я. Одергиваю платье-свитер с V-образным вырезом, сожалея о своем модном виде, и проскальзываю на сиденье. Я перевожу взгляд на малышку Хоуп, которая сидит в переносном автомобильном кресле, играя с висящими перед ней погремушками и игрушками. – Она так быстро растет.
– Ей во вторник исполнилось десять месяцев. Я просто в шоке.
– Ух ты!
Малышка просто великолепна. Ее головка покрыта шелковистыми черными волосами, совсем как у матери. Ее глаза подобны сапфирам, а щеки круглые и розовые. Я оглядываюсь на Табиту и замечаю, что она смотрит на меня через стол с задумчивым выражением лица.
– Что? У меня в волосах жук? – Я начинаю отчаянно трясти золотисто-русыми прядями под заливистый смех Табиты.
– Нет у тебя никакого жука. Просто залюбовалась тобой.
Я опускаю руки и расслабляюсь.
– Ох.
– Ты прямо сияешь, Кора. Выглядишь потрясающе, – говорит она мне, обхватывая руками свою кофейную чашку и наклоняя голову набок, продолжая изучать меня. – Горжусь тобой.
Я позволяю ее словам согреть и успокоить сердце, и на моих губах тоже расцветает улыбка. По правде говоря, я чувствую себя потрясающе. Светлее. Мягче. Свободнее и беззаботнее.
Последние восемь месяцев были настоящим испытанием, наполненным тяжелыми битвами с самой собой, многочасовыми консультациями и борьбой за психическое здоровье, а также ежедневным обещанием себе, что стану лучше, чем накануне.
Я вступила в кружок людей, переживших ПТСР, и приобрела множество новых друзей и родственных душ. Я занялась ездой на велосипеде в качестве терапии, набрала здоровый вес и мышечную массу, что повысило мой уровень уверенности в себе и побудило потратить деньги на новый гардероб. Каждый месяц мы встречаемся с Табитой выпить кофе, каждую неделю я ужинаю с родителями, вместе с Мэнди и ее новым парнем. А еще регулярно устраиваем киновечера с Лили и моими коллегами. Каждое утро я выхожу на длительную прогулку со своими собаками. А еще взяла летние часы в школе, чтобы занять себя и отвлечься. Я слушаю вдохновляющие подкасты и аудиокниги. Пью коктейли. Принимаю витамины.
Я даже сделала татуировку.
Не буду лгать и говорить, что сейчас все идеально. Мне все еще снятся кошмары. Я, как и прежде, сплю с включенным светом, потому что темнота вызывает у меня тревогу. Я продолжаю вздрагивать, когда ко мне прикасается незнакомый человек, и я все еще иногда мысленно отключаюсь посреди разговора, когда даже не осознаю этого.
И… Я до сих пор по нему скучаю.
Но я исцеляюсь. Я учусь. Я расту над собой. И больше никогда не вернусь к той версии себя, какой была восемь месяцев назад.
– Спасибо, – тихо отвечаю я, заправляя прядь недавно подкрашенных волос за ухо. – Ты тоже великолепно выглядишь. Клянусь, с каждой нашей встречей ты становишься все красивее и красивее.
Ее щеки покрываются розовым румянцем. Она наклоняет голову и кивает на стоящую рядом со мной чашку кофе.
– Я тебе заказала.
– Ох, спасибо. – Я тянусь за напитком, подношу его к губам и глубоко вздыхаю. – Ванильный капучино с дополнительной порцией эспрессо. Ты мой герой.
Такие мелочи особенно приятны.
Табита теребит один из своих свободных браслетов, глядя на мое запястье.
– Красивая татуировка. И зажила прекрасно.
Я опускаю взгляд на простой рисунок, выглядывающий из-под длинного рукава. Поднимаю руку, чтобы снова получше рассмотреть, и провожу подушечкой большого пальца по точке пульса. Это сердцебиение, маленький символ ЭКГ на крошечных шрамах, которые я сама оставила собственными ногтями. Он нарисован точно в том месте, где Дин меня утешал и отвлекал от действительности. Ежедневное напоминание обо всем, через что я прошла и что преодолела. Это отучило меня чесаться – тревожная привычка, которую я приобрела после спасения. И… она постоянно мне напоминает о нем.
– Спасибо, – говорю я. – Мне очень нравится. Помогает удерживаться в реальности, в настоящем моменте, понимаешь?
Она кивает.
– Я подумывала о том, чтобы сделать татуировку в честь Мэтью. Может быть, имя Хоуп внутри бабочки. Бабочки заставляют меня улыбаться. – Табита делает глоток кофе и отваживается на следующий вопрос. – Вы общаетесь с Дином?
Мое сердце ускоряется при одном только упоминании его имени. Ой.
– Временами бывает, – отвечаю я, возвращаясь от мыслей о нем в кабинку и теребя пояс на платье. – Он иногда пишет мне смс, чтобы узнать, как дела. А в августе на мой день рождения оставил мне приятное голосовое сообщение. – А потом я усмехаюсь, вспомнив нашу последнюю переписку в социальных сетях. – Недавно он отметил меня под статьей, где описаны величайшие в мире розыгрыши. Сказал, что парочку запомнил.
Табита улыбается, уткнувшись в чашку и щекоча пальцы Хоуп. Ребенок взвизгивает.
– Это здорово, Кора. Я рада, что между вами не полное молчание.
Я тоже. Первые месяцы после его ухода я не знала, что ожидать – даже не была уверена, чего я хотела. Говорят, «с глаз долой, из сердца вон» – ключ к исцелению, но я никогда не чувствовала, что мне нужно исцеляться от Дина. Мне нужно было исцелиться от самой себя. И я не могла представить себе будущее, в котором его больше не будет рядом.
Потому переписка время от времени стала отличной альтернативой. Мы никогда не допускаем, чтобы разговоры становились излишне эмоциональными или переходили на более интимные темы. Он о себе напоминает. Я тоже. Перекидываем друг другу смешные картинки.
Мы остаемся на связи.
Все еще связанные, но более свободные. На данный момент этого достаточно.
Я просто не уверена, что так будет всегда.
Хоуп начинает капризничать, и Табита дает малышке пожевать вафлю, а мы продолжаем нашу беседу, попивая кофе и хихикая. Время пролетает незаметно, как это обычно происходит на наших встречах, и Табите пора идти на прием к врачу. Когда мы обнимаемся на прощание, я чувствую, что в этот раз объятия крепче. Табита шепчет мне на ухо:
– Ты очень меня вдохновляешь, Кора. Само олицетворение надежды.
На глаза наворачиваются слезы, когда мы отстраняемся, и я одариваю ее теплой улыбкой.
– Это чувство очень взаимно.
Смотрю, как две девчонки покидают кафе и машу в ответ Табите. Я
