– А вы присмотритесь повнимательнее. – Я указал пальцем на нечто невесомое в пакете. – Это нитка, Джек, точнее, две нитки. Их сняли с куртки, бывшей на Роберте Джонсе в тот день, когда он погиб, и знаете что? Мы обнаружили их в доме, из которого на прошлой неделе вы вывозили вещи. Что вы об этом думаете?
– Это какая-то ошибка. – На его лице появился страх. Казалось, Кэрролла тоже сбил с толку этот неожиданный поворот дела. – Я ничего не знаю об убитом ребенке.
– Вы в этом уверены, Джек? – спросил Нокс.
– Конечно, уверен.
– Тогда как вы это объясните? – сказал я. – Как они там оказались?
– Это не имеет ко мне никакого отношения. Я там не живу.
– Тогда почему вы перевозили вещи? – вступил Нокс.
– Джек, где находится Тони Фрэнкс? Мы не можем его найти.
– Я не знаю никакого Фрэнкса.
– А почему вы вывозили вещи из его дома?
– Я не…
– У нас есть свидетельница, которая утверждает, что это были вы. Она даже разговаривала с вами.
– Черт побери, больше я не стану вам отвечать.
– Думаю, моему клиенту нужен перерыв, – заявил Кэрролл.
– Мы еще не закончили, – отрезал Нокс.
– Зато я закончил, – рявкнул Мерриуэзер, складывая руки на груди и демонстративно отводя глаза в сторону.
– Не желаете ли взглянуть на эту фотографию? – Я достал из кармана и подтолкнул снимок к Мерриуэзеру. – Это последнее фото Роберта. Обед на Рождество в прошлом году, за полтора месяца до убийства. Хорошая фотография, правда?
Мерриуэзер по-прежнему смотрел в сторону, но я заметил, что у него подрагивает подбородок.
– Я выражаю протест против подобных методов ведения допроса. Мой клиент уже заявил, что не желает отвечать на вопросы. В связи с этим я самым решительным образом настаиваю на окончании допроса.
– Вы знаете, Джек, что плату за дом Тони Фрэнкса вноси компания «Дагмар холдингс»?
– Никогда не слышал о «Дагмар холдингс».
– Правда? – сказал я, и Мерриуэзер сразу понял, что допустил ошибку. Это было видно по его глазам. – Два чека от «Дагмар холдингс» на общую сумму девять тысяч триста двадцать фунтов были внесены на банковский счет, принадлежащий вашей жене, один в феврале, другой в июне. Кроме того, вы находились в квартире секретаря этой компании, когда мы вас арестовали.
– Да еще с оружием, приобретенным без разрешения, – внушительно подчеркнул Нокс.
– Как ваш представитель, Джек, я советую вам воздержаться от комментариев.
– Без комментариев, – сказал Мерриуэзер.
– Джек, рано или поздно кто-то ответит за убийство этого ребенка, – уверенно заявил Нокс. – Мы не успокоимся, пока не найдем виновного в его смерти.
– И по каким-то причинам вы много раз лгали нам во время этого допроса.
– Вы тесно связаны с домом, в котором, по нашим предположениям, он был убит.
– Джек, где Тони Фрэнкс?
– Без комментариев.
– Роберта Джонса убили вы или он?
– Почему вы его убили, Джек? Он увидел то, что ему не следовало видеть?
– Без комментариев. Я же сказал, никаких комментариев! – Он обернулся к адвокату: – Ну-ка, Мелвин, объясните им, что я не намерен отвечать на вопросы по делу, о котором мне ничего не известно.
– Вы слышали моего клиента, – произнес Кэрролл. – Больше он сейчас ничего не скажет.
Мы с Ноксом переглянулись и кивнули.
– Хорошо, – согласился я. – Мы вернем вас в камеру, а тем временем продолжим расследование. Однако прежде чем мы закончим, я хотел бы показать вам одну вещь. – Я взял другой пакетик, на вид тоже пустой. – Это волосок Роберта, обнаруженный на Ранмейн-авеню. Удивительно, что можно найти, если тщательно ищешь, верно?
– Видно, вы недостаточно тщательно убрали в доме, не так ли? – сочувственно улыбнулся Нокс.
Мерриуэзер хотел придавить нас взглядом, стараясь сохранять спокойствие под нашим натиском, но у него не получилось. С его лба на разбитый нос скатилась капля пота. Он ее почувствовал и понял, что мы ее видели.
– Допрос окончен в двенадцать сорок пять ночи, – сказал я и выключил магнитофон. Затем встал и улыбнулся Мерриуэзеру: – Мы скоро еще побеседуем.
Вернувшись в кабинет Нокса, мы обсудили результаты допроса.
– Пока все это очень ненадежно, Джон. Если он будет упорно держаться своего, у нас возникнут проблемы. Он постоянно отрицает свое участие в этом деле, а показаний свидетельницы и этих крохотных улик недостаточно для обвинения его в убийстве. В данный момент мы можем предъявить ему обвинение только в незаконном владении оружием, которое он отрицает. Утверждает, что пистолет принадлежит Айверсону. Если так и окажется, нас обяжут выпустить его под залог. Заставим ли мы Айверсона объяснить, как все было на самом деле?
Айверсона схватили после короткой, но драматичной погони по улицам Клеркенуэлла, но он тоже не желал оказывать содействие.
Я вздохнул:
– Он больше, чем Мерриуэзер, отказывается отвечать на вопросы. Айверсон связан с этой бойней на ферме и с похищением Криса Хольца, поэтому он, видно, считает, что ничего не выиграет, если станет давать показания, и ничего не потеряет если будет молчать.
– А как насчет Томс? Мы нашли на нее что-нибудь?
– Она знает гораздо больше того, что говорит, но она далеко не дурочка. По ее словам, выходит, будто она была с Мерриуэзером, которого едва знает, когда появился Айверсон и попытался ее изнасиловать. Он избил Мерриуэзера, но ей как-то удалось завладеть пистолетом Айверсона и ранить его в плечо. Она уверяет, что это было самозащитой, и крепко придерживается этой линии. Поэтому в отсутствие Тони Фрэнкса, которого мы еще не нашли, нашим самым надежным источником является Мерриуэзер. Я уверен, он знает, что там произошло, но больше всех потеряет, если заговорит.
– Но вы думаете, он расколется?
– Кто захочет носить ярлык убийцы ребенка? Уж конечно не такой гангстер, как Мерриуэзер. И я не думаю, что он настолько крут, как делает вид. Да, мне кажется, он расколется.
Мы еще не закончили разговор, когда на столе у Нокса зазвонил телефон. Он снял трубку, послушал, довольно улыбнулся и пообещал звонившему, что мы сейчас будем. Он посмотрел на меня с таким же выражением, какое состроил любовник моей жены, когда наткнулся на историю, стоившую премьер-министру его поста. – Похоже, вы правы, Джон, – произнес он с оттенком восхищения. – Он хочет с нами поговорить.
– Хорошо.
– Не просто хорошо, а отлично! Представляете, он хочет говорить без своего адвоката.
– Прежде всего мне нужна защита.
– Пока вы нам ничего не сказали, Джек, – заметил Нокс, закурив для него сигарету.
