возлюбленную, но не нашёл ничего кроме непонимания и откровенной грубости. Подальше от Надии. Подальше из этого дома и этой страны. Нет, он не сможет её забыть, но по крайней мере заставит себя прекратить вспоминать о ней.
Через минуту двери лифта открылись, и из него вышла Надя. Она снова дома. Бабушка оказалась права, если Италия и не излечила ее, то помогла снова почувствовать вкус к жизни. Она никогда не забудет Джейка, но по крайней мере перестанет думать о нем каждую минуту.
Если бы Джейк дождался лифта или вышел из квартиры Серовых минутой позже, то обязательно столкнулся бы с Надей. Если бы Надя, в свою очередь, вошла в подъезд на минуту позже, то наверняка бы увидела Джейка, выходящего из ее дома. И кто знает, чем бы закончилась эта неожиданная встреча? Но к сожалению, в жизни часто случается так, что на некоторые встречи мы зря приходим вовремя, а на те, что могут изменить судьбу, не приходим никогда. Наде и Джейку не суждено было встретиться в Москве.
Эпилог
Спустя 3 года
Надя стояла посреди Пьяцца-дей-Чинквеченто в Риме, вдыхая жаркий воздух итальянской столицы. Последний раз она была здесь чуть более трёх лет назад. Тогда Рим покорил ее, как и увиденная ею Италия в целом. То ли она навоображала себе, то ли действительно сказывалась капля итальянской крови, что текла по её венам, но здесь она чувствовала себя как-то особенно. Казалось, будто она снова вернулась домой. Три года она мечтала вернуться назад и вот, наконец-то, была снова здесь. Пока Надя стояла, зажмурив глаза, не веря собственному счастью, на неё налетела какая-то итальянка. Почти сбив девушку с ног, она разразилась потоком итальянских ругательств, будто это Надя врезалась в неё, а не наоборот. Девушка бросилась помогать всё ещё ругавшейся женщине собирать рассыпавшееся содержимое её сумочки.
— Turista? — спросила она Надю, принимая у неё из рук бумаги, которые та аккуратно собрала в стопочку.
— Не совсем, — ответила Надя.
— Говоришь по-итальянски? — удивилась женщина.
— Говорю.
— Извини, что наорала на тебя. Думала, ты не понимаешь, — улыбнулась женщина.
Ей было слегка за сорок. Очень красивая итальянка. Высокая, с гривой темных волос, стройная, но не худая, а с великолепными формами, наверняка привлекавшими взгляды множества мужчин.
— Ты орешь только на тех, кто не понимает итальянского? — улыбнулась Надя.
Женщина громко рассмеялась. Они наконец-то собрали всё, что вывалилось у женщины из сумки, и теперь стояли друг напротив друга.
— Ты мне нравишься. Меня зовут Лючия Донати.
— А я Надя.
— Русская?
— Да.
— Как насчёт того, чтобы выпить по чашечке кофе?
— Я думала ты спешишь, ты же неслась, как ураган? — улыбнулась Надя.
— Да, бежала на автобус, но уже опоздала, — сказала Лючия, взглянув на часы.
— Извини, что стояла на твоём пути.
— Да нет, я все равно бы опоздала. Пойдём. Только давай зайдём на вокзал, я сначала куплю билет на следующий автобус.
— Мне тоже нужно купить билет, — улыбнулась Надя.
— Так ты уезжаешь из Рима?
— Да, у меня есть дело в другом месте.
— Куда ты едешь?
— Сначала в Пескару.
—Ты шутишь? И я туда же! Значит, не зря ты меня сбила с ног, это фортуна! — воскликнула Лючия, увлекая за собой Надю.
— Вообще-то это ты в меня врезалась.
— Неважно. Неважно. Это судьба.
Через двадцать минут билеты были куплены, и женщины разместились в одном из кафе, заказав по чашечке эспрессо. До отправления их автобуса оставался ещё целый час.
— Рассказывай, что ты делаешь в Италии, если не туристка? И откуда ты так хорошо знаешь итальянский?
И Надя рассказала. Про дедушку и бабушку. Про бабушкины итальянские корни и то, что она в последние годы пыталась найти информацию о родственниках, которые наверняка остались у неё в Италии. О том, что пару лет назад, копаясь в старинных бумагах, хранившихся на их даче с незапамятных времён, она каким-то чудом нашла письмо своей итальянской прапрабабки, из которого следовало, что та была родом из некой деревушки под названием Конти, о том, что после долгих изысканий им удалось установить местонахождение этого богом забытого места, но разразившаяся в мире эпидемия коронавируса помешала Ольге Петровне и Наде тут же отправиться в Италию, чтобы продолжить поиски на месте. К сожалению, пандемия в первую же волну унесла сначала Олега Васильевича, а за ним и Ольгу Петровну, которая ушла вслед за мужем в считанные дни.
Ольга Петровна чувствовала, что ей оставалось жить недолго, а потому перед самой смертью призналась Наде.
— Я прожила хорошую жизнь, дочка, и никогда ни о чем не жалела, кроме одного… Я обещала Олегу Васильевичу никогда не говорить тебе, но его уже нет, и меня скоро не будет, а потому мне хочется рассказать тебе…
— Бабушка, не надо так, ты поправишься, — по щекам Нади текли слёзы.
— Мы обе знаем, что моё время истекло, милая, — улыбнулась бабушка, слегка сжав Надину руку.
Сил у неё почти не осталось.
— Не нужно плакать, Надюшка. Я ухожу к нему. Всю жизнь мы не расставались, вот и смерть не хочет нас разлучать.
Ольга Петровна закашлялась, перевела дух, а потом продолжила.
— Тогда, полтора года назад, когда ты была в Италии, он приезжал к тебе.
— Кто приезжал?
— Тот парень. Такой красивый и такой несчастный. До сих пор не могу забыть, сколько боли было в его глазах.
— О ком ты говоришь, бабушка? — но Надя уже знала ответ.
— Я запомнила его имя. Джейк. Некитайское имя, но сам китаец. И так хорошо говорил по-итальянски. Он искал тебя тогда. Вы с ним разминулись. Он только из дверей, а ты в двери, — фразы Ольги Петровны становились всё более отрывистыми, ей тяжело было говорить так много, но она хотела успеть сказать всё. — Олег… дедушка… тогда заставил меня пообещать, что я тебе ни слова не скажу. Но теперь-то можно… Он, то есть Олег Васильевич, сразу догадался, что это из-за него ты из Китая вернулась так скоро, сама не своя.
— Это все неважно, бабушка, столько воды утекло…
— Да нет, важно, детка. Не знаю, что тогда между вами произошло или что он сделал, но то, как он смотрел
