требуется трое, чтобы убить одного из них.
— Мы завлечем их внутрь стен, — сказал Хью. — Это сведет на нет численное преимущество.
— Если бы был какой-то способ сбить с толку мрогов, — подумал Ламар вслух.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но есть гипотеза, что они следуют визуальным сигналам своих хозяев?
Хью кивнул.
— Поможет ли туман? — спросил Дугас.
— Что за туман? — спросил Стоян.
— Магический туман. — Дугас пошевелил пальцами.
— Вы можете им управлять? — спросил Стоян. — Он останется внутри стены?
— Да, — сказал Дугас.
— Туман — это хорошо. — Хью оскалил зубы. Опасное, резкое выражение исказило его черты, и Элара поборола дрожь. Независимо от того, какой жизнью жил Хью д'Амбрей, часть его всегда искала наиболее эффективный способ убивать.
Он собирался в Абердин, напомнила она себе. Только это имело значение.
***
ЭЛАРА ОБХВАТИЛА СЕБЯ РУКАМИ. Из окна в комнате Хью она могла видеть большую часть двора. Железные псы и их лошади заполонили весь двор. Толпа мужчин и женщин в черном на темных лошадях. День был пасмурный, небо затянули серые набухшие облака, и в сером свете все выглядело еще мрачнее.
Центурионы ушли. Хью сидел в своем кресле, надевая новую пару ботинок. Он был одет в черное с головы до ног. Ей следовало уйти, но она осталась, понятия не имея, зачем.
Она повернулась к столу, где ждал нагрудник Хью, массивный черный, усиленный металлическими пластинами, и дотронулась до него. На ощупь он был твердым, как дерево или пластик, совсем не такой, как она ожидала, должна быть кожа.
— Кольчуга, усиленная стальными пластинами, — сказал Хью.
— Остановит ли она меч?
— Зависит от того, кто его держит.
Он встал, поднял доспехи и надел их на себя, просунув левую руку в отверстие между грудью и спинкой.
— Раз уж ты здесь…
Она скорчила ему гримасу и застегнула кожаные ремни на его правом боку, стягивая доспехи.
— Хорошо?
— Крепче.
— Сейчас?
— Идеально.
Он пристегнул ножны на бедро и вложил в них меч. Хью схватил со стула отрез черной ткани и быстрым движением руки распахнул его. Накидка, отороченная мехом. Он был в ней, когда впервые пришел в замок.
Он накинул ее на плечи. Она забрала у него кожаный шнурок, потянулась к другой стороне плаща и закрепила его на двух металлических заклепках. Хью взял со стола шлем. Это был шлем в римском стиле с прорезями для щек и гребнем из черных волос. Стилизованный пес рычал на нее с широкой части шлема, которая должна была располагаться прямо над бровью Хью. Он надел шлем на голову. Он не скрывал большую часть его лица, но каким-то образом менял его. Два голубых глаза пристально смотрели на нее.
Она сделала шаг назад. Хью был крупным мужчиной, но плащ, шлем, доспехи делали его похожим на великана.
— Ты похож на злодея из какого-нибудь фантастического фильма, созданного перед Сдвигом, — сказала она ему. — На какого-нибудь повелителя ужаса, завоевателя.
— Повелитель ужаса, — сказал он. — Мне нравится.
Он таким и был.
— Плащ не будет мешать?
— Плащ и шлем для Абердина. У нас нет времени играть в политику. Как только я завоюю город, я сниму их, когда начнется битва.
Что-то не давало ей покоя после совещания.
— То, что ты рассказал мне о лей-линии, поначалу имело смысл. Но воины-мроги не удерживают города, Хью. Они уничтожают их и исчезают. Резня в Абердине не повлияет на наш доступ к лей-линии. Зачем ты, на самом деле, туда идешь?
— Они ворвались в мой замок. Они напали на мою жену. Они напали на ребенка в нашем доме. Смысл иметь замок не в том, чтобы прятаться за его стенами, важно быть достойным его. Иметь способность контролировать все вокруг. Они становятся смелее. Они захватывают более крупные поселения. Теперь они привлекли мое внимание. Они пожалеют, что сделали это.
В своей голове она видела, как он снова и снова позволяет ножу Рафаэля поражать себя. Он мчался в битву. В битве могло случиться все, что угодно. Все, что ему нужно было сделать, это не стараться так сильно. Не отступать с пути меча. Позволить зарубить себя.
Она хотела, чтобы он вернулся.
— Наставник?
— Да?
Ее голос звучал ровно. Слова сами слетели с ее языка.
— Тебе нравится заключать сделки. Вот одна для тебя. Возвращайся ко мне живым, и я останусь на ночь. На всю ночь.
Снаружи завыли рожки, и она чуть не подпрыгнула. В этом звуке было что-то темное и примитивное. Нарастал ровный ритм, стучащий, как сердце великана. Боевые барабаны становились все громче и громче. Она услышала ржание лошадей, лязг металла, голоса бойцов, и все это смешалось с барабанным боем в ужасающий марширующий гимн. Кто-то завыл по-волчьи, в унисон звукам рогов.
Она повернулась к Хью. Он каким-то образом стал темнее, мрачнее, страшнее, будто от него исходила какая-то неуловимая магия. Тьма обвилась вокруг него, как послушное домашнее животное с острыми зубами.
— Решено, — сказал наставник Железных псов.
***
ХЬЮ ПРОШЕЛ шеренгу защитников Абердина. Мужчины, женщины, некоторые почти дети, другие уже на пенсии. Четыреста семь человек, которые вызвались защищать свой дом. Позади него ждала шеренга Железных псов, а за ними Дугас и друиды вполголоса распевали, заваривая травы и порошки в котлах. В воздухе пахло древностью и полузабытой магией.
Он отправил Феликса вперед, оставив остальных псов спрятанными за деревьями. Разведчики незаметно взобрались на стену, взяли пожарный шланг и позвонили в колокол. Жители Абердина жили в лесу, наполненном магией. Звон пожарного колокола означал бегство за безопасные стены, что они и сделали. Затем, как только они все бросили и собрались на Мэйн-стрит, Хью пустил Железных псов легким галопом.
Охранник у западных ворот был слишком сосредоточен на звоне. Он не заметил их, пока не стало слишком поздно, что не сулило ничего хорошего шансам Абердина в настоящем бою.
