несколькими ополченцами, так что его единственной заботой было не дать отпор, а полностью захватить британский отряд, и даже это не требовало никаких усилий. Соответственно, он отправил майора Эпплинга вниз по реке со 120 стрелками и несколькими индейцами, чтобы они устроили засаду[115]. При подъеме по ручью британские морские пехотинцы под командованием лейтенанта Кокса высадились на левом берегу, а стрелки под командованием лейтенанта Брауна – на правом, пока два капитана гребли вверх по течению между ними, стреляя картечью в кусты, чтобы разогнать индейцев. Майор Эпплинг подождал, пока британцы сблизятся, когда его стрелки дали настолько разрушительный залп, что полностью деморализовали и «погнали» их, и все их силы были захвачены практически без сопротивления, у американцев был только один легко раненный. Британские потери были тяжелыми: 18 убитых и 50 опасно раненных, согласно отчету капитана Пофэма, цитируемому Джеймсом, или «14 убитых и 28 раненых», согласно письму майора Эпплинга. Это была очень умная и удачная засада.
6 июня Йео снял блокаду гавани, но эскадра Чонси оказалась в состоянии выйти только через шесть недель, в течение которых ни один из флотов не сделал ничего, за исключением двух очень отважных абордажных экспедиций, которые успешно предпринял лейтенант ВМС США Фрэнсис X. Грегори. 16 июня он вышел из гавани в сопровождении штурманов Вогана и Диксона и 22 моряков на трех гичках, чтобы перехватить несколько вражеских шхун с провизией, 19-го его обнаружила британская канонерская лодка «Блэк Снейк» с одной 18-фунтовой карронадой и 18 человеками экипажа под командованием капитана X. Лэндона. Лейтенант Грегори бросился на канонерскую лодку и взял ее, не потеряв ни одного человека, впоследствии ему ее пришлось сжечь, но пленных, в основном королевских морских пехотинцев, он благополучно доставил в порт. 1 июля он снова отправился в путь с господами Воганом и Диксоном и двумя гичками. Маленькая отважная группа сильно страдала от голода, но 5-го числа он внезапно высадился на Преск-Айл и сжег готовую к спуску на воду 14-пушечную шхуну, он ушел до того, как враг успел собраться, и на следующий день благополучно добрался до гавани.
31 июля коммодор Чонси отплыл со своим флотом. За несколько дней до этого более крупные британские суда ушли в Кингстон, где строился двухпалубный 100-пушечный корабль. Чонси подплыл к истоку озера и перехватил здесь небольшой бриг «Магнит». Была послана «Сильфида», чтобы его уничтожить, но команда выбросила его на берег и сожгла. «Джефферсон», «Сильфида» и «Онейда» остались наблюдать за каким-то другим небольшим судном в Ниагаре, «Джонс» продолжал курсировать между Сакеттом и Освего и четырьмя большими судами Чонси заблокировал четыре больших корабля Йео, стоявшие в Кингстоне. Четыре американских корабля общим водоизмещением 4398 тонн, укомплектованные более чем 1350 человеками экипажа, имели бортовой залп из 77 орудий общей массой 2328 фунтов. Четыре британских корабля имели общее водоизмещение около 3812 тонн, 1220 человек и имели бортовой залп из 74 орудий 2066 фунтов. Таким образом, первые превосходили его примерно на 15 процентов, и сэр Джеймс Йео вполне обоснованно отказался сражаться с преимуществом против него – хотя это был более точный расчет, чем те, к которым привыкли прибегать британские командиры.
Генерал-майор Браун написал коммодору Чонси 13 июля: «Я не сомневаюсь в своей способности встретить врага на поле боя и двигаться в любом направлении по его стране, ваш флот доставляет для меня необходимые припасы. Мы можем угрожать фортам Джордж и Ниагара, и взять Берлингтон-Хайтс и Йорк, и идти прямо в Кингстон и взять его. Ради бога, позвольте мне вас уверить: сэр Джеймс сражаться не будет». На что Чонси ответил: «Я предоставлю все, что в моих силах, чтобы сотрудничать с армией всякий раз, когда это будет возможно, не упуская из виду великую цель, для достижения которой был создан этот флот, – захват или уничтожение вражеского флота. Но это я считаю главной целью. Мы предназначены для поиска вражеского флота и борьбы с ним, и я не буду отвлекаться от своих усилий по осуществлению этой задачи какой-то зловещей попыткой подчинить нас армии или сделать ее придатком». То есть любой «зловещей попыткой» заставить его разумно сотрудничать в действительно хорошо продуманной схеме вторжения. Для дальнейшей поддержки этих благородных и независимых чувств он 10 августа пишет министру военно-морского флота: «Я сказал [генералу Брауну], что не должен посещать истоки озера, если это не сделает вражеский флот. Чтобы лишить врага оправданий за то, что он меня не встретил, я послал на берег четыре орудия с „Супериора“, чтобы уменьшить численность его орудий до уровня вооружения „Принца-регента“, дав преимущество их 68-фунтовым орудиям. „Могавк“ имеет на два орудия меньше, чем „Принцесса Шарлотта“, а „Монреаль“ и „Ниагара“ равны „Пайку“ и „Мэдисону“». Здесь он оправдывает свой отказ сотрудничать с генералом Брауном, говоря, что он имел только равную силу с сэром Джеймсом и что он лишил последнего «оправдания» за то, что он не встретился с ним. Это последнее было совсем не так. «Ирокез» и «Мэдисон» были почти равны «Принцессе Шарлотте» и «Ниагаре», но, с другой стороны, «Пайк» был вдвое слабее «Монреаля», и Чонси вполне мог позволить себе «уступить преимуществом своих 68-фунтовых орудий», когда взамен сэр Джеймс должен был уступить преимущество длинноствольных 32-фунтовых и 42-фунтовых карронад Чонси. «Супериор» был 32-фунтовым фрегатом и даже без четырех дополнительных орудий примерно на четверть тяжелее «Принца-регента» с его 24-фунтовыми орудиями. Сэр Джеймс действовал не осторожнее, чем Чонси в июне и июле 1813 года. Тогда у него был флот водоизмещением 1701 тонна, укомплектованный 680 моряками и выстреливавший 1099 фунтов бортового залпа, и он отказался выйти из порта или каким-либо образом попытаться проверить действия флота Йео, водоизмещением 2091 тонна, укомплектованный 770 членами экипажа и выстреливавший 1374 фунтов бортового залпа. Тогда Чонси, без сомнения, вел себя совершенно прилично, но он не мог позволить себе насмехаться над Йео за то, что тот вел себя так же. Что бы ни писал тот или иной командующий, на самом деле он хорошо знал, что его офицеры и экипажи, человек к человеку, были примерно на одном уровне с офицерами противника, и поэтому после одного или двух столкновений он был чрезвычайно осторожен, чтобы убедиться, что шансы были не против него. Чонси в своих раздраженных ответах на письмо Брауна игнорировал тот факт, что его превосходство в силах помешало бы его противнику дать бой и, следовательно, предотвратило бы что-либо более серьезное, чем блокада.
Его представления о цели, для которой было создано его командование, были ошибочными и очень вредными для американского дела.
