Хьюстон.
— Я скоро пропаду, ты входишь в тень Земли. Не переживай, через сорок минут связь опять должна появиться, — сквозь всё нарастающий шум помех пробился голос подруги.
— Принял, отбой.
Вот я и один. Снял маску, отстегнулся от кресла и взмыл в невесомости. Оттолкнулся от прозрачного потолка и, не рассчитав усилия, ударился о пол. Бойтесь своих желаний, они сбываются, — я рассердился на самого себя, потерев ушиб. И чего мне на Земле не сиделось? Сейчас вот приходится преодолевать и превозмогать. Не, так-то, конечно, интересно и виды красивые. Смертельно красивые.
Космический аппарат тем временем влетел в тень Земли и понёсся над ночными городами, освещённые электрическими огнями. Полюбовавшись пейзажем, вернулся к дыхательной маске — воздух в капсуле был спёртый, дышать без неё уже было тяжело. Ещё одним неприятным открытием стало отсутствие маны за пределами атмосферы Земли — я почувствовал, что источник постепенно теряет энергию, подпитывая Щит Бурбонов, при этом не восстанавливаясь ни на йоту.
— Скоро рассвееет, выхода нееет,
Ключ поверни, и полеетееели…
Нужно писать в чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитееенеее.
Выходааа нееет,
Выходаааа неееет!!! — я начал напевать вспомнившуюся к месту песню Сплина. В голове родилась одна идея, как спастись, и требовалось подготовиться. Для начала я разъединил все четыре баллона с воздухом и подключил маску для дыхания к одному из них. Если все баллоны имели запас воздуха на два часа, значит, в каждом было дыхательной смеси на полчаса. Час полёта уже прошёл, в каждом баллоне должно остаться половина воздуха…
Через пятнадцать минут я переключился с первого опустевшего баллона на второй.
— Первый, как слышишь меня, приём… Первый, как слышишь меня… — сквозь белый шум пробился знакомый голос.
— Хьюстон, слышу хорошо. Доброе утро, — поприветствовал я подругу, появление которой в эфире совпало с восходом светила над горизонтом.
— Прекрасно! А то здесь некоторые волнуются.
— Передай им, что беременным вредно волноваться, всё в норме, всё под контролем, — излишне бодро ответил я.
— Первый, они тебя слышат и ждут твоего скорейшего возвращения, — Ксюха уже взяла себя в руки — её голос был деловит и сух.
— Обязательно. Хьюстон, предупреди за пять минут до перигея.
— Принято!
Через несколько долгих минут Ксюша объявила о готовности. Я отсоединил от дыхательной маски третий почти пустой баллон и подключил последний, четвёртый.
— Первый, начинаю отсчёт последней минуты. Шестьдесят секунд… пятьдесят…
— Хьюстон, всю капсулу затормозить не получится, я полечу на Землю один, без капсулы.
— Стой! Это же верное самоубийство!
— Ты говорила, моему Щиту не страшен Армагеддон. Что ему какая-то плазма при приземлении?
— Ярик! Это же было в теории! А как ты будешь без воздуха?!?
— Воздух с собой, — я похлопал по баллону. — Первый, продолжай отсчёт!
— Десять секунд… Ярик, стой, должен же быть выход?!? — истеричные нотки в голосе Ксюхи зазвучали с новой силой.
— Девочки, вы у меня самые лучшие. Люблю вас всех. Не поминайте лихом, скоро увидимся. Первый, пошёл на посадку, отбой! — я вырвал из маски микрофон.
— Ярик! Ярииик! — возгласы сменились всхлипами.
Я с зажатыми между ног двумя баллонами для дыхания и одним огнетушителем подлетел к двери, разблокировал её и открыл наружу. Отлично, хоть что-то идёт по плану — воздух, удерживаемый Щитом Бурбонов, не вылетел в космос вместе с дверью. Значит, шансы на благополучное возвращение увеличиваются.
Подо мной проплывала Африка, впереди появился узнаваемый Гибралтарский пролив с южной частью Иберийского полуострова, когда я, наконец, покинул свой аквариум. Оттолкнулся руками от дверного проёма в направлении Земли, и поток воздуха из оставшейся без защиты капсулы придал мне небольшое ускорение. Я остался один на один с космосом — небольшая полоска воздуха, удерживая вокруг моего тела Щитом — не в счёт. Ну, погнали! Направил раструб огнетушителя в противоположную от Земли сторону и активировал его. Йухууу! Понесла, родимая! Струя пены вырвалась из огнетушителя, и я быстро полетел к Земле. Когда импровизированный реактивный двигатель иссяк, я отбросил его от себя, и взялся за третий почти пустой дыхательный баллон.
Как там, чем выше скорость реактивной струи, тем выше скорость отбрасываемого ей тела? Сейчас и проверим. Взялся обеими руками за баллон и создал между ними фаербол аккурат внутри баллона. Получилось — я почувствовал как стенки баллона нагреваются. Когда температура баллона стала нетерпимой для рук, я открыл вентиль, и раскалённый воздух придал мне новое ускорение к Земле. Через полминуты баллон опустел и отправился вслед за огнетушителем. Планета всё ближе, но и воздуха в последнем баллоне всё меньше. По расчётам его там осталось всего минут на пять, а я так и не вошёл в атмосферу.
Ещё через минуту я принял решение рискнуть. Сделав глубокий вдох, отключил от баллона маску и от души влил энергию в фаербол, созданный внутри баллона. Его стенки мгновенно стали горячими, и я, обжигаясь, открыл вентиль. Раскалённая струя воздуха дала мне новый пинок в объятия Земли, и уже через минуту я почувствовал первые признаки появления атмосферы — Щит начал подрагивать от давления газа. Тем временем кислород в лёгких кончился, перед глазами поплыли разноцветные круги, и я судорожно вздохнул. К моему удивлению, вздохнуть получилось — небольшие остатки воздуха, удерживаемые Щитом у моего тела, насытили кровь остатками кислорода.
Между тем, я уже летел болидом к Земле в объятиях плазмы. Но бушующее совсем рядом пламя нисколько не обжигало — Щит жрал ману, как не в себя, надёжно защищая от запредельной температуры. Я расхохотался. Да, я умру, но это точно будет не в космосе от удушья. Осталось только удачно приземлиться.
* * *
Королева Англии была с утра в раздражении. Сегодня истекает последний день ультиматума, но никаких известий, что испанский принц приедет добровольно сдаваться, не было. Видимо, придётся казнить сестёр Юсуповых и выходить на новый виток напряжённости с Европой и Россией.
Анна вздохнула. Раз придётся делать эту неприятную работу, надо сделать её красиво, обставив подобающим образом, и приказала доставить пленниц в Букингемский дворец. Казнь она назначила на вечер, символично приурочив её к заходу Солнца.
Ближе к полудню, когда королева направилась отобедать, её привлекло удивлённое восклицание придворной фрейлины, глядящей в окно куда-то вверх. Анна, которой было не чуждо чисто женское любопытство, бросила взгляд в небо и увидела летящий к земле метеор, оставляющий за собой инверсивный след.
—
