усадьбе, где располагалось сельскохозяйственное училище. После работы можно было ходить на рыбалку, читать книги на чердаке, играть. Там по радио они услышали, что началась война, а через несколько дней начались бомбежки. Жанна тоже вспоминает, что их сильно бомбили в сентябре во время эвакуации. Виктор помнит, как зенитные орудия стреляли по немецким самолетам, которые направлялись бомбить Куйбышев, куда было эвакуировано правительство. Пенза находилась прямо на пути их следования, но он не помнит, чтобы бомбы падали у них в городе. У всех детей, кроме Виктора, остались похожие воспоминания о музыке до войны. В их семьях имелись патефоны, а у Жанны и Юрия мамы были музыкантами. В доме часто не только слушали музыку, но и сами музицировали. До войны Жанна училась играть на скрипке, а Юрий – на фортепиано, оба пели в школьном хоре, что, по их словам, было обычным делом. Артур вспоминает, что он и до войны, и во время войны много пел, обычно песни из кинофильмов, в детском саду с воспитательницей выучил песню «Есть на севере хороший городок», которая стала его любимой. Виктор тоже рассказал, что, когда война началась, пел эту песню в школе и дома, и попытался вспомнить слова (это песня из кинофильма «Свинарка и пастух», который вышел на экраны после начала войны, летом 1941 года, а в 1942 году слова были переписаны, чтобы соответствовать военному времени). Артур и Юрий говорят, что и до войны звучала музыка, которая воспринималась как военная, она «готовила людей к войне». Артур помнит оркестры, которые играли на улице. Неясно, предназначались эти марши для того, чтобы готовить людей именно к войне с немцами, или для того, чтобы в принципе поддерживать в них дух патриотизма. Опрошенные более старшего возраста также сообщают о песнях такого рода и чаще всего приводят в пример «Если завтра война».
После того как началась война и двое детей из четверых поменяли место жительства, музыка не исчезла из их жизни. Несмотря на то, что портативные радиоприемники были конфискованы – да они и до войны являлись редкостью, – все дети слушали репродукторы, по которым транслировались официальные передачи из Москвы и иногда из местных радиоцентров. Жанна говорила, что, придя из школы домой, она сразу включала радио и слушала его, пока делала уроки. Виктор сказал, что по радио постоянно передавали военные песни и многие из них он выучил не только в детском саду, но и дома, по радио. Юрий тоже во второй половине войны заучивал песни, слушая радио.
Жанна и Артур во время войны не только слушали радио, но бывали на живых концертах и в театре. Жанна вспоминает посещение драматического театра в Магнитогорске как одну из радостей военного времени. Гастролирующие труппы также давали представления. Артур ходил на концерты и на оперные спектакли Ленинградского театра оперы и балета, который эвакуировался в Оренбург. Кино ему тоже очень нравилось, афиша, по его словам, обновлялась каждые несколько месяцев. Между сеансами устраивали получасовые концерты – там звучали новые песни. Юрий особо отметил песни Соловьева-Седого, который был эвакуирован в Оренбург осенью 1941 года.
Виктор во время войны не мог ходить в театр или на концерты, хотя в Пензу был эвакуирован музыкальный театр то ли из Одессы, то ли из Севастополя. Он объяснил это тем, что бабушка и мама, с которыми он жил, не могли позволить себе расходы на театр: одна получала крошечную пенсию, другая – маленькую секретарскую зарплату. Зато Виктору удавалось смотреть фильмы, потому что его тетя работала директором клуба при одном из госпиталей Пензы: «В палате для лежачих раненых на стенку вешали простыню, приходили те, кто мог ходить, и по вечерам крутили кино». Юрий был старше всех – в начале войны он устроился на работу, чтобы получить продовольственную карточку, поэтому на музыку у него оставалось мало времени. Но позже он сам стал музыкантом – поступил в небольшой любительский джазовый оркестр, созданный при местном Доме пионеров в 1943 году. Благодаря тому, что до войны он учился играть на фортепиано, сумел быстро освоить аккордеон и стал играть на немецком трофейном инструменте, который привез сын соседа, приехавший на побывку. Игрой на танцах в школах и на заводах ему удавалось подзаработать: «Там были только девушки и женщины. Но им хотелось развлечься, хотелось танцев. И я все играл и играл, так что со стула чуть не валился от усталости». Его нанимала и ассоциация ссыльных поляков, которая расплачивалась продуктами из американских посылок, яичным порошком и гороховым супом.
Очень интересная сторона музыкальной жизни детей – общественная шефская работа среди раненых, в которой они участвовали через школы или молодежные организации. Даже самые младшие, Виктор и Артур, оказались в нее вовлечены. Артур вспоминал: «Мы ходили в больницу напротив того места, где жили. Моя бабушка там работала. Устраивали концерты для раненых солдат, а они нам иногда давали кусочек сахара». Виктор ходил в госпиталь, оборудованный в школе рядом с его домом. «Мы заходили в палату и разбредались между кроватями. Кто умел, пел все, что знал. Остальные садились на кровать, сидели рядом с ранеными. Они иногда угощали нас конфетами. Помню круглые шоколадные. Разные школы ходили по очереди каждую субботу, чтоб у солдат всегда были гости». Жанна начала петь в школе. Ее выбрали запевалой класса, чтобы заводила песню во время походов или работ на улице. Она тоже вспоминает о шефской работе: однажды пришел директор школы и спросил, кто хочет петь для раненых солдат. Юрий не только подрабатывал на танцах – джазовый ансамбль Дома пионеров, в котором он играл, выступал в госпиталях. Он вспоминал: «Иногда нас звали выступить, а иногда мы сами подготовим новую программу и предложим ее сыграть».
Все опрошенные говорят о том, что временами приходилось трудно. Виктор вспоминает обезображенных пациентов. Однажды в больничном коридоре к нему подошел человек и наклонился, чтобы погладить по голове. Вместо носа у него зияла дыра, и Виктор так испугался, что не смог даже ойкнуть. Жанна рассказывала: «В каждой палате лежало помногу людей – такая скученность, всем трудно. Были и тяжелораненые, но все радовались, когда мы приходили, они нас очень любили». При всех трудностях дети чувствовали, что делают важное дело и солдаты их ценят. Младшие дети только развлекали раненых, а более старшие помогали ухаживать за ними, писали под диктовку письма, читали. Юрий, самый старший, хорошо сказал об этом:
Было много тяжелых ранений: травмы позвоночника, ампутированные конечности. Солдаты были прикованы
