К удивлению всех окружающих, «чернокнижник» заперся дома и уже не занимался никакими делами. Ссылаясь на плохое здоровье, расстроенное в военных походах, он полностью удалился от государевой службы и от работы по улучшению пушек.
В начале 1725 года, почечнокаменная болезнь Пётра обострилась. Самодержец стал чувствовать себя всё хуже и хуже. 8 февраля он тихо скончался. Всё это трудное время, Яков Брюс неотлучно, как и вся прочая знать, находился во дворце императора.
После кончины Пётра, среди ближайших придворных начались разногласия. Многих знатных вельмож очень скоро оттеснили от трона. Так что, в «совете первейших чинов», прошедшем 28 января, Яков Брюс не принял никакого участия. Видно, забыли его туда пригласить.
В своё утешение, он обрёл титул верховного обер-маршала «печальной комиссии». Вместе с ним получил важное порученье сената — позаботиться о погребении покойного самодержца России.
По завершении столь важного дела, Брюс остался на прежних постах и продолжал номинально руководить всей артиллерией огромной страны. Однако, с восхождением на трон Екатерины I, всякая деятельность его вдруг прекратилась.
В мае 1725 года был учреждён орден Св. Александра Невского. В числе тех, кто получил большую награду, был Яков Брюс. Правда, он оказался уже не в первых рядах, как при своём благодетеле. Он попал во второй эшелон и значился лишь двадцать восьмым в списке всех кавалеров.
Затем, его окончательно оттеснили от дел государства. Яков Брюс не стал воевать с теми соратниками, что сейчас дружно бились за тёплое место у трона. Шестого июня 1726 года он подал прошение об досрочной отставке и был уволен с чином генерала-фельдмаршала.
После ухода со службы, Яков Брюс поселился в своём любимом поместье. Там на склоне прожитых лет он продолжил заниматься наукой. В том числе, он бился над секретом точного метода вычисления удельного веса металлов, и очистки сплавов от всяческих примесей. Прохор по-прежнему оставался при нём, работал, как раньше, «придворным» механиком.
Перед тем, как сложить с себя все полномочия, Яков Брюс наведался в башню Сухарёвских казарм. Велел увезти оттуда все его книги, чертежи и бумаги. Распорядился забрать оборудование лаборатории и обсерватории. А так же, снять витражи, рамы и облицовку волшебной машины алхимиков, расположенной в восьмиугольной «Рапирной зале».
Прохор внимательно наблюдал за работой и, первым делом, приказал демонтировать остеклённую перегородку. Причём, сделать это со стороны каменной лестницы.
Едва была снята одна из панелей, замкнутый объём внутри башни разрушился, и установка древних учёных мгновенно прекратила работу. Плотники стали свободно входить в пространство машины, но переноса людей в замедленный поток течения времени уже не случалось.
Все изделия из драгоценного тика увезли в Подмосковную усадьбу хозяина, в село под именем — Глинки. Оно находилось в сорока двух верстах от огромного города, и было любым местом Якова Брюса.
Там рамы, витражи и панели, спокойно стояли в чуланах без всякого дела. Незадолго до своей скоропостижной кончины, сановный вельможа распорядился сжечь всё это добро.
Он вышел из огромного дома на большую веранду. Велел принести покойное кресло и поставить так, чтобы с него было видно большущий костёр. Сел на подушки, набитые заморской морскою травой, и с печалью в глазах наблюдал за тем, как холопы выполняли приказ. Долго и ярко горел великолепный, очень сложный орнамент, вырезанный из коричневато-золотистого дерева.
Граф Яков Брюс тихо скончался 19 апреля 1735 года. Спустя положенный срок, он был похоронен в лютеранской церкви Святого Михаила. В то время, сей храм находился в Москве, в небольшой слободе, которую все называли Немецкой.
Свой «кабинет», он завещал Академии Российских наук. Это большое собрание редкостей по праву считалось одним из первых в стране и состояло из разных физических, химических и астрономических приборов и инструментов. Так же, «на пользу общественную» он передал своё собрание «куриозных» вещей, монет, медалей и рукописей.
В библиотеке «чернокнижника» Якова Брюса нашлись книги по двадцати дисциплинам различных наук, написанные на четырнадцати языках Европы и Азии. Когда стали их вывозить из именья, потребовалось тридцать крестьянских подвод.
Прохор. Переселение на Урал
Своих детей у Якова Брюса, увы, не осталось. Наследство принял племянник, сын старшего брата, генерал-поручик Александр Романович Брюс. К нему и перешло всё остальное имущество.
В том числе, оказался и «придворный» механик, крепостной крестьянин по имени Прохор со своей огромной семьёй. Нужно сказать, что положение доверенного слуги старого барина тотчас изменилось. Он лишился всех привилегий и превратился в простого холопа.
Изготовленные им когда-то, часы в медном корпусе и прочие дорогие подарки хозяина, у него отобрали. Каким-то чудом остался лишь небольшой амулет, футлярчик со странными иглами. Да и то, он сохранился лишь потому, что был зашит в невзрачную ладанку и спрятан под полом бедной избы.
После смерти своего господина, механик вместе с семьей был продан на ближайших торгах. Такой страшной участи избежал только монашек Никита, успевший получить вольную, давно обещанную помершим барином.
Новым хозяином подмосковных крестьян стал Никита Демидович Антуфьев. По указу императрицы он носил имя Никита Демидов и владел железоделательными заводами на далёком Урале. Крепостные там жили очень не долго. Так что, рабы ему были очень нужны.
Среди тех бедолаг оказался и Прохор со своею женой и детьми, двумя младшими братьями и их немалыми семьями. Все они пешим ходом отправились вглубь великой России.
Сын механика, монашек Никита продолжал подвизаться в Сретенском монастыре. Со временем, он принял положенный сан и стал православным священником. После чего, получил направление в московской епархии и поехал служить на те же заводы Демидова.
Там, через несколько лет, он и нашёл свою большую семью в местечке Нижний Тагил. Приехал в нищий рабочий посёлок, где нашёл и обнял давно потерянных родичей. Престарелую маму, двух увядающих снох и пятерых малых племянников. К тому времени, отец его Прохор и два его брата уже умерли от непосильной работы.
Глеб. Заключение
Выйдя из скорого поезда, Глеб огляделся по сторонам. Не заметил ничего особо тревожного. Слегка успокоился и устало направился к ближайшей остановке маршруток. Нужно сказать, что поездка в Подгорск оказалась куда утомительней, чем он себе представлял.
Теперь ему нестерпимо хотелось поскорее добраться до уютной квартиры. Съесть что-то горячее, приготовленное любящей мамой. Немедленно завалиться в кровать и, как следует выспаться. Тем более, что завтра с утра, снова придётся идти на работу.
— Глеб! — послышался голос у него спиной. По правилам хорошего тона, нужно было тотчас обернуться и посмотреть, кто его окликает? Однако, парень так сильно
