— Мистер Хайдт, не найдя вас в кабинете, попросил привести вас в переговорную.
Тот, что пониже, исподлобья, как черепаха из-под панциря, буравил Бонда жестким взглядом.
Оставалось лишь подчиниться. Через пару минут они подошли к переговорной. Высокий охранник постучал. Данн открыл и кивком пригласил войти. Партнеры Хайдта сидели вокруг стола. У двери, скрестив руки, стоял гигант в темном костюме — именно он вчера был провожатым у Бонда.
Хайдт воскликнул:
— Джин! Как продвигается дело?
— Отлично, но я пока не закончил. Мне бы еще минут пятнадцать-двадцать.
— Разумеется, только позволь мне сначала представить людей, с которыми тебе предстоит работать. Всего у меня с десяток инвесторов, трое крупнейших — перед тобой.
У Бонда мелькнула мысль, не насторожит ли троицу тот факт, что никто никогда не слышал ни о каком Джине Тероне, однако Матебула, Эберхард и Хуан лишь коротко кивнули — они были увлечены какими-то другими делами.
На часах двенадцать ноль пять. Значит, в Йорке пять минут одиннадцатого.
Бонд уже собирался идти, когда Хайдт сказал:
— Нет-нет, подожди.
Он мотнул головой в сторону телевизора. Данн включил лондонский канал «Скай ньюс» и приглушил звук.
— Взгляни. Это наш первый проект.
Хайдт сел и пустился в разъяснения о том, что Бонд уже и так знал: проект «Геенна» заключался в восстановлении и считывании секретной информации с целью продажи, вымогательства и шантажа.
Бонд вздернул брови, изображая удивление, и снова украдкой посмотрел на выход. Прорваться вряд ли выйдет — гигант в черном костюме замер у самой двери.
— Как видишь, Джин, рассказывая об измельчении документов, я был не вполне откровенен. Но ведь это происходило до нашего маленького приключения с «винчестером».
Бонд пожал плечами и прикинул дистанцию до двери.
Длинные желтые ногти Хайдта пробежали по бороде.
— Тебе, наверное, интересно, что произойдет сегодня. «Геенна» начиналась как проект по сбору и продаже секретной информации, и лишь потом я понял, что у этих тайн есть более выгодное, а для меня — еще и более приятное — применение. Их можно превратить в оружие. Несколько месяцев назад я встречался с руководителем некой фармацевтической компании, который покупал у нас коммерческие тайны конкурентов. Все шло хорошо, но сверх того он сделал мне весьма своеобразное предложение. Один профессор из Йорка, блестящий исследователь, разрабатывает новое лекарство от рака. Когда оно поступит в продажу, компания моего клиента разорится, поэтому он готов платить миллионы — лишь бы профессор погиб вместе со своей лабораторией. И здесь «Геенна» оказалась настоящей находкой.
Далее Хайдт подтвердил все выводы Бонда про сербскую бомбу, созданную по чертежам и планам, восстановленным в белградском подразделении «Грин уэй». Решат, что убийцы охотились за другим профессором того же университета, дававшим ранее показания в Международном трибунале по бывшей Югославии. Он читал курс по истории Балканских стран по соседству с лабораторией того самого исследователя. Всякий сразу подумает, что главная жертва — именно историк.
Бонд посмотрел на время в бегущей строке новостей. В Англии десять пятнадцать. Надо выбираться.
— Просто замечательно, — сказал он. — А теперь я принесу записи и изложу вам свою идею.
— Подожди. Полюбуйся. — Хайдт кивнул в сторону экрана, и Данн сделал погромче. — Мы собирались устроить взрыв в половине одиннадцатого, но обе лекции уже начались, так что можно и сейчас. Да и вообще, — признался он, — уж больно хочется проверить, сработает ли наш агрегат.
Бонд и глазом моргнуть не успел, как Хайдт набрал какой-то номер и посмотрел на экран.
— Что ж, сигнал прошел. Посмотрим.
Все в полном молчании уставились на экран, показывали сюжет о королевской семье. Через пару минут его сменила тревожная красно-черная надпись:
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
На экране появилась студия, и ведущая-индианка заговорила дрожащим голосом:
— Мы прерываем передачу экстренным сообщением. В Йорке произошел взрыв. Судя по всему, бомба была заложена в машине. Власти заявляют, что взрыв уничтожил большую часть университета. Как только что передали… Да, на территории Йоркского университета. По нашим данным, в момент взрыва в здании шли занятия и в помещениях находилось очень много людей… Пока никто не взял на себя ответственность…
Бонд шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Глаза Хайдта горели триумфальным огнем, а собравшиеся аплодировали так, словно их любимый форвард только что забил на чемпионате мира решающий гол.
Глава 58
Через пять минут в эфир вышла местная служба новостей, и весь мир увидел кадры трагедии: полуразрушенное здание, клубы дыма, всюду руины и обломки стекла. Кругом суетились спасатели, подъезжали десятки полицейских и пожарных машин. Бегущая строка гласила: «Мощный взрыв в Йоркском университете».
В наше время жуткими кадрами никого не удивишь. Сцены, непереносимо-кошмарные вживую, каким-то образом смягчаются, когда попадают на плоский экран, с которого к нам приходит «Доктор Кто»[29]вместе с рекламой «форда-мондео» и новых коллекций в «Мисс Селфридж».[30]
И все равно картина бедствия — руины университета в дыму и пыли, ошарашенные, беззащитные люди — брала за сердце. Очевидно, в помещениях рядом с эпицентром взрыва не выжил никто.
Бонд молча уставился на экран. Хайдт тоже, хотя он-то был в полном восторге. Троица партнеров оживленно переговаривалась — нормальное поведение для людей, за долю секунды разбогатевших на несколько миллионов каждый.
Ведущая сообщила, что бомба была начинена металлическими пластинками наподобие бритвенных лезвий, которые разлетелись со скоростью несколько тысяч миль в час. Взрыв разрушил большинство аудиторий и административных помещений на первом и втором этажах.
Далее передали, что в редакцию одной венгерской газеты пришло письмо, в котором ответственность за взрыв брала на себя группа сербских военных. Как говорилось в письме, университет служил «прибежищем и трибуной» профессору, являвшемуся «предателем сербского народа».
— Это тоже наших рук дело, — пояснил Хайдт. — Официальный бланк сербской армии попал к нам из мусорной корзины — на нем и напечатали заявление. — Он быстро посмотрел на Данна, и Бонд понял, что именно Ирландец добавил эту крошечную детальку в общий механизм.
«Человек, который предусмотрит все…»
— Что ж, пора на праздничный обед, — объявил Хайдт.
