я не из тех, кто планирует хранить свое чадо в неге и тепле. Мужчина должен уметь драться, должен уметь добиваться поставленных целей, должен быть правильно злым. А для этого нужно соответствующее воспитание. Но не здесь. А Хёдд из своего снежного захолустья никуда не сдвинется. В этом никаких сомнении.
Прохожусь по святилищу, заглядываю в каждый угол, но нигде ее не нахожу. Возвращаюсь в зал, там ее все еще нет. Что за дела у нее могли возникнуть?
— Где твоя госпожа? — спрашиваю Эйстина.
Тот не спит и должен был заметить, когда она ушла.
— Не знаю, сидела-сидела, потом встала и ушла. Туда, — указывает в сторону задней двери. — Ничего не сказала.
Киваю и иду на улицу.
С неба валят крупные хлопья снега, но рядом ни следа. Следы появляются лишь дальше, на дорогах, по которым время от времени прохаживаются постовые. Обхожу все вокруг святилища, но никто из северян Хёдд не видел.
Что вообще происходит?!
Не тайно же она ушла, в самом деле. Зачем? Да еще и оставив сына. Не верю. Значит, где-то внутри. Снова возвращаюсь в святилище и поднимаю на ноги всех, кто эти ноги передвигать может. Зажигаем все фонари и факелы, практически ползком за каждой полкой и сундуком.
Тщетно.
Впервые в жизни я понятия не имею, как реагировать. Даже тогда, очнувшись в сраной пещере, воскресший после смерти, точно знал, что буду делать дальше. Вопросы были, да они и сейчас есть. Но собственные действия казались вполне понятными. А сейчас? Она ушла к Магн'нусу? Но зачем? К брату? Тот же вопрос. Какие-то дела в городе? Такие, что никому о них не сказала?
Ладно, передо мной она отчитываться не должна, хотя после того, что мы прошли вместе, намекнуть о своих планах было бы не лишним. Но ее же и собственные люди потеряли.
До утра не смыкаю глаз.
Как только светлеет, проверяем все окрестные дома, хотя заранее понятно, что толку из этого не будет. Самолично опрашиваю каждого, кто ночью стоял в дозоре, Проклятье! Эти недоумки больше смотрели вовне, чем внутрь охраняемого периметра. Еще и отвечают через раз, строя такие недовольные рожи, точно я самолично придушил их первенца. На помощь приходит Эйстин. С ним они куда разговорчивее.
— Может, ее выкрали? — предполагает охранитель.
— Когда вышла на улицу? — такая версия мне в голову тоже приходила. — Но чтобы никто не заметил?
— Всякое бывает.
— Допустим. И где ее могут держать?
— Большой Дом сильно пострадал от пожара. Там — вряд ли. Поэтому… в любом другом месте. Магн'нус живет в одном из общих клановых домов. Может, там?
Мне что, вот так просто завалиться к нему в гости и спросить, где Хёдд?
Собственно, другого варианта и нет. У меня нет.
— Кто-то из твоих людей может тайно проникнуть внутрь этого кланового дома? Понимаю, наверняка там везде охрана. Но все же.
— Попробуем, но только ночью. Днем шансов нет.
Тоже верно.
Ладно, значит, идем в гости.
Я не доверяю никому из них, но и взять Хельми с собой тоже не могу. Поэтому приходится оставить его в святилище, предварительно сделав очень доходчивое, как мне кажется, внушение двум девицам, которые сами вызвались проследить, чтобы с ним все было хорошо. У Эйстина прошу самую надежную охрану уже внутри святилища, какую он только может дать.
К наместнику иду один.
Я никогда не любил Лесную Гавань — слишком людно, слишком много резких запахов, слишком много дикарей. Но сейчас она нравится мне еще меньше — мертвая и пустынная, точно город-призрак из старинных легенд.
А вот с охраной наместника все очень интересно, потому что вокруг его гнездовья стоят не халларны, а люди Турина. Хотелось бы, конечно, думать, что они заперли его внутри и теперь ждут, пока завоет от голода, но что-то подсказывает: дело обстоит иначе.
— Чернокнижник… — меня встречает сам Турин.
Со вчерашнего дня он ничуть не изменился, в том числе и одежда на нем осталась ровно та же. И рукава даже закатаны неизменно. И здоровенный топор в руках.
— Где Хёдд? — спрашиваю сразу.
— Что? Разве не с тобой?
У него непроницаемое лицо. Я бы даже сказал — на нем двигаются только губы, да и то скудно, и глаза — пара пустых стекляшек. Ни одной эмоции, даже намека.
— Нет. Она здесь, — указываю на дом за его спиной. — Я хочу ее видеть.
— Может, у тебя есть какое-то право что-то здесь хотеть, халларн?
— Вполне возможно, но тебе об этом знать не следует, раб. Мне нужен твой хозяин.
Любой другой дикарь на его месте и с его спесью тут же рубанул бы меня своей железякой. Но этому снова все равно.
— Хорошо, — соглашается неожиданно и идет к дому.
Я даже какое-то время стою на месте, ожидая подвоха, но, если на меня и собираются напасть всем скопом, то немного позже. Быть может, в самом доме. Для ловушки место неплохое.
Турин широко распахивает дверь и кивком головы приглашает меня внутрь. Открывать ему спину желания нет никакого, но я знал, куда иду, теперь поворачивать и капризничать уже поздно.
Из меня средний воин — и противостоять сумасшедшему варвару в открытую вряд ли смогу. Поэтому напрягаюсь и обращаюсь в слух, готовый среагировать на любое его резкое движение.
— Заходите, господин, что в дверях толкаться, точно неродной.
Через короткий коридор попадаем в просторный зал, в центре которого стоит длинный деревянный стол.
Здесь никого нет.
— Не извольте беспокоиться, господин, присаживайтесь, — распинается Турин. Эти слова, вероятно, должны сопровождаться соответствующим тоном, но брат Хёдд на него не способен. Поэтому получается из рук вон слабо и совсем не раздражает.
Дверь в дальнем конце зала открывается — и наконец-то появляется Магн'нус.
— Кел'исс, чем обязан столь великой чести? — Он неспешно усаживается во главе стола, но мне сесть не предлагает. — Турин, отдыхай пока. Спасибо.
Дикарь изображает нечто вроде поклона и уходит.
— Мне нужна Хёдд, — говорю я.
— Даже если бы она была здесь, не вижу ни одной причины звать ее. Кто ты такой, чтобы что-то требовать? Местный наместник? Ох, прости, наместник — я. А ты — никто. Я даже не уверен, что ты теоретически можешь находиться в этих землях. Император в курсе твоих дел, ведь правда?
— Разумеется, — вру, не моргнув глазом. — Почему, ты думаешь, я вернулся в эту глушь? Из большой любви к вшивым дикарям? Или мне нравится каждый раз морозить член, когда выхожу поссать? Нет, не нравится. У меня здесь дела.
По самодовольному лицу Магн'нусу пролегает тень
