Книга Иногда полезно иметь плохую память - Анна Малышева

Юлька проснулась от холода. С нее сползло одеяло, и она обнаружила его на полу. Осторожно сев в постели, она спустила ноги на пол, нагнулась его поднять и тут же почувствовала резкую боль внизу живота. От неожиданности она вскрикнула, и Макс немедленно проснулся.

— Уже? — сонно и встревоженно спросил он, приподнимаясь на локте.

— Не знаю, — прошептала она, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль ушла, не тревожила больше. Макс зажег ночник над кроватью и внимательно посмотрел на нее.

— Как сейчас? — Он тоже сел в постели и осторожно погладил ее по руке. — Может, надо ехать?

— Не надо, — отмахнулась Юлька, бравируя своей смелостью, хотя боль эта напугала ее. Кончался март, наступали последние дни ее беременности. И хотя и Ольга Петровна, и остальные врачи, которым она показывалась, уверяли ее, что все будет прекрасно, ей как-то не верилось, что все закончится хорошо. "Хуже всего будет, если я растеряюсь и начну плакать, — думала она, представляя себе роды. — Или начну думать о чем-то неприятном.

О Жене, например, о Сергее Павловиче, об адвокате…" Последний разговор с адвокатом произвел на нее особенно тяжелое впечатление.

Николай Степанович превратился в седого старика за два-три дня. Он плакал и умолял ее сказать, не от Жени ли на самом деле ее ребенок. Но Юлька, и сама рыдавшая, не призналась. Разговор этот происходил как раз накануне ее свадьбы с Максом. Макс деликатно, оставил невесту с ее бывшим свекром наедине, но после этого несколько дней ходил сам не свой, пока не понял, что Николай Степанович окончательно разубежден и никаких претензий к Юльке не имеет.

Свадьбу сыграли скорее веселую, чем шумную. Свидетельницей была Лида, которая на этот раз держалась куда уверенней. «Этак я наберусь опыта и стану профессиональным свидетелем, — заявила она жениху и невесте. — Если еще раз понадоблюсь — зовите». Невеста с довольно уже заметным животиком улыбалась.

Молодые поселились в маленькой однокомнатной квартирке, которую выделили им мамы после размена их двухкомнатных квартир на три однокомнатные. Все квартиры оказались в том же районе, и это больше всего порадовало Юльку, которая не представляла себе жизни без бульваров. Над постелью молодожены повесили большой фотографический портрет Фрейда. Однако мечту о психологическом факультете Макс оставил. Проникшись ответственностью за судьбу своей семьи, он устроился на работу в фирму фармацевтического профиля. Макс, разумеется, ничего не понимал в фармакологии, но успешно справлялся с компьютером. Однако зарплаты его не хватало. Если бы не помощь мам, ребята жили бы впроголодь. Макс уверял Юльку, что в будущем он непременно купит большую квартиру и они ни в чем не будут нуждаться. «Так-то оно так, — соглашалась Юлька. — Но жить нам надо теперь…»

Резкая боль снова перегнула ее пополам.

Она застонала.

— Это схватки! — Макс вскочил с постели. — Сейчас же звоню маме — и едем.

— Нет, не надо! — испуганно попросила Юлька, пытаясь как-то оттянуть страшный для нее момент. — Может, это еще не они…

— Хочешь тут рожать? — Макс обвел взглядом квартиру. — Нет, я тебя не буду слушать, у тебя предродовой психоз…

— У меня пожизненный психоз, — простонала Юлька. — Звони скорее, ты был прав… Я рожаю…

Ольга Петровна примчалась через десять минут.

— Как ты?! — заверещала она, врываясь в квартиру и кидаясь к уже одетой Юльке. — Какой промежуток?

— Пока полчаса, — сказала та. — Маме позвонили?

— Пусть твоя мама спит спокойно, — заявила Ольга Петровна. — Справимся и без нее.

— Она с ума сойдет, если не будет там! — воскликнула Юлька. — Макс, позвони ей.

— Это ты не сходи с ума, — остановила ее свекровь. — Роды у тебя будут, дай бог, на рассвете. Уж можешь мне поверить. Зачем тормошить ее. Пусть поспит, утром приедет. Идем!

И они поехали. В роддоме Ольга Петровна оставила Макса в холле, а Юльку устроила в двухместную, заново оборудованную палату, одну из лучших в роддоме, как она с гордостью сообщила.

— Здесь тебе будет хорошо, — шепотом говорила она, помогая Юльке сесть, а затем лечь на удобную постель. — Полежи пока и не нервничай. Я буду рядом, в ординаторской. Все услышу, если что… Будешь рожать по первому классу, я сейчас для тебя лучшую бригаду соберу.

На второй кровати Юлька увидела мирно спящую женщину с огромным животом.

— А это кто? — шепотом спросила она свекровь. — Тоже рожает?

— Пока нет, — ответила та, бегло оглядев пациентку. — Но скоро будет. Ты лежи, я через полчаса приду.

Женщина, лежащая на соседней кровати, подняла голову и посмотрела на Юльку:

— Привет! Тебя что, только привезли?

— Да, — ответила Юлька, обрадовавшись возможности поговорить с сестрой по несчастью. — Говорят, я на рассвете рожу.

— Дома все время сидела? — завистливо спросила та.

Юлька незаметно рассматривала свою соседку в слабом свете голубоватого ночника, горящего над дверью. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Крепкая, широкобедрая, так и пышущая здоровьем, она казалась совершенно уверенной в себе, чего нельзя было сказать о Юльке, тут же почувствовавшей себя каким-то цыпленком по сравнению с ней. Соседка между тем с увлечением болтала:

— А я мучаюсь всю дорогу. Сначала с токсикозом, потом от пятен отделаться не могла. У меня парень будет, а у тебя?

— И у меня парень, — гордо ответила Юлька. — По ультразвуку определили. А ты когда рожаешь?

— На днях, — пожала женщина плечами. — Мне уже надоело тут валяться. Сашка, наверное, гуляет, гад.

— Муж? — потрясенно спросила Юлька. У нее в голове не укладывалось, как может муж изменять жене, которая вот-вот родит.

Женщина рассмеялась, правда, смех этот был несколько горьким.

— А ты думала! Мужики — они все такие. А твой не такой?

— Мой нет, — скупо ответила Юлька. Соседка стала ей чем-то неприятна. Но та не заметила этого и продолжала разглагольствовать: