Книга Констанца - Соколина Наталья

Наконец-то закончился завтрак, и в столовую торопливо вошёл Ален. Он был радостен и возбуждён. Поклонившись деду, он подхватил на руки Констанцу, вставшую из-за стола ему навстречу, и закружил её, не обращая внимания на слуг, с трудом сдерживающих улыбки, и неодобрительно скривившегося лорда Касилиса.

— Ты готова, моя хорошая? Всё собрала? — Он осторожно поставил её на пол, продолжая обнимать за располневшую талию. Она, покраснев, потихоньку высвободилась и потянула его к стулу. Лорд Касилис знаком приказал слугам выйти и спросил:

— как дела, Ален?

Констанца вопросительно посмотрела на мужчин. Она не видела Алена два дня, он был занят, и ей казалось, что он всё ещё передаёт дела в Ведомстве Дознания. Он улыбнулся ей и ответил:

— всё прекрасно. Документы оформлены на отца, а он займётся дальнейшим. — И, обращаясь к Констанце, пояснил: — я продаю свой городской дом, милая. Отец этим займётся, а нам надо ехать.

— Но почему, Ален?? — Она недоумевала.

— Потому что, Констанца, мы не сможем его содержать, — усмехнулся тот, — теперь у меня не будет жалованья Главного королевского дознавателя, так что нам придётся жить только на доходы от небольшого поместья.

* * *

Карету умеренно трясло на ухабах, но Констанца, дремлющая на плече у Алена, этого не замечала. Кроме них в «Жемчужный ручей» ехала данна Ольгия, на этом настояла Её милость. Правда, позднее ей было разрешено вернуться. Констанца радовалась этому, да и пожилая женщина не выглядела расстроенной.

Сейчас данна Ольгия рассеянно смотрела в окно кареты, раздумывая о том, что, пожалуй, ей надо бы задержаться в поместье подольше. По крайней мере, дождаться появления малыша. Она любила Констанцу и искренне желала ей счастья. Женщина решила, что, если Её милости не удастся уговорить лорда Викториана принять роды у Констанцы, то она останется помогать лекарю из Каменного Брода, городка, принадлежащего дар Бреттонам. Лекарь, наверняка, будет приглашён к Констанце, но данна Ольгия сомневалась в его высоких профессиональных качествах и решила, что обязательно будет присматривать за ним.

Повернув голову, Ален осторожно прижался губами к волосам Констанцы: — ты спишь, родная?

— М-м-м, — она вздохнула, повозилась головой на его плече, устраиваясь поудобнее. Он почувствовал, как её рука скользнула под треконду, расстегнула пуговицу на рубашке и погладила его по голой груди. Он благодарно прижал руку, ощущая тепло и радуясь её лёгкой ласке. Шепнул, едва слышно, в волосы: — ты моё счастье, девочка моя ясноглазая! Я люблю тебя, Констанца! Очень сильно люблю!

Она сквозь дрёму пробормотала: — я тоже очень люблю тебя, Ален! А ты будешь иногда мне говорить об этом потом…?

— Обязательно! — Он смешливо фыркнул: — два раза в день, утром и вечером! — Она засмеялась, открыла глаза и выпрямилась на диванчике. Данна Ольгия ласково улыбнулась ей:

— поспала немного? Ты сегодня рано поднялась, Констанца. — Та подвинулась на сиденье, выглядывая в окно. Стекло было опущено, и лёгкий ветерок чуть шевелил светло-голубую шёлковую штору. Светлая и чистая молодая зелень раннего лета радовала глаз. Констанца радостно вздохнула: к вечеру они будут на месте.

Ален задумчиво смотрел на девушку. Он надеялся, что ей понравится поместье. Им предстоит скромная и умеренная жизнь, но ведь она и не привыкла к роскоши, балам во дворце и изощрённым уловкам и лжи благородных лордов и их жён. Его девочка скучает по отцу, и ясные глазки порой затуманиваются тягостными мыслями, но она скрывает от него, как ей тяжело. Нужно будет что-то придумать. Может быть, пригласить кузнеца в «Жемчужный Ручей»? Это было бы прекрасно, но ехать далеко, согласится ли он?

Скоро ей рожать. О, Всеблагой, как пережить этот ужас? Матушка обещала приложить все силы, чтобы уговорить лорда Викториана приехать и пожить в поместье, пока младенец не появится на свет. Отец с дедом тоже боятся. Они, трое мужчин, уже обсуждали, как воздействовать на упрямого лекаря. Он, Ален, предлагал грубую силу: затолкать лекаря в карету и привезти в «Жемчужный Ручей». А здесь к его комнате приставить охрану, чтобы не улизнул. Отец предложил заплатить лекарю втрое, соблазнить его большими деньгами. Дед отверг оба варианта. Его поднял на смех, а отцу сказал, что лорд Викториан богаче дар Бреттонов, так что деньгами на него не воздействуешь. В конце концов решили, что леди Эмилия быстрее найдёт подход к упрямцу.

Вчера дед отправил в поместье нарочного с приказом подготовить дом к приезду новой хозяйки. Ален немного побаивался, что поместье запущено. В доме постоянно жили несколько слуг, но сад, наверняка, в запустении, да и комнаты нуждаются в ремонте. Конечно, обо всём этом нужно было подумать заранее, но громадная нагрузка, которая свалилась на плечи в последнее время, не позволяла подумать о личных делах. Ален скривился от этих неприятных мыслей и Констанца, заметив его помрачневшее лицо, озабоченно заглянула к нему в глаза: — что, Ален? — Он успокаивающе улыбнулся, но она настаивала: — я же вижу, ты чем-то расстроен! Скажешь мне? — Пришлось рассказать, что дом довольно старый, принадлежал, когда-то, деду и его семье, а потом лорд Касилис подарил его Алену. Там давно живут только слуги и, вполне вероятно, дом нуждается в ремонте.

Констанца облегчённо улыбнулась, снисходительно сказала: — вы, мужчины, такие паникёры! Может быть, там достаточно просто его отмыть? — Ален пожал плечами, засмеялся:

— вот приедешь и сама посмотришь!

* * *

Постепенно дорога сузилась, к ней вплотную подступили поля, зеленеющие всходами озимых растений. Возницы встречных повозок и телег с любопытством косились на карету с гербами дар Бреттонов. Селяне, идущие пешком по обочинам дороги, останавливались и низко кланялись.

Констанца отодвинулась от окна и, нахмурившись, опустила штору. Она уже и забыла, как боялись лорда Нежина её односельчане и, наверняка, также кланялись ему. Данна Ольгия взяла её за руку: — так и должно быть, Констанца. От тебя будет зависеть, станут ли они ненавидеть хозяев «Жемчужного Ручья» или вы сможете жить в мире с этими людьми.

Дорога сбежала в неглубокую долину. Её надвое рассекала узкая и быстрая речушка, через которую — Констанца в восхищении широко раскрыла глаза, был переброшен резной каменный мостик. Неширокий, только-только проехать карете, он был прелестен! Светло-серый гранит кое-где покрылся от старости мхом. Резные столбики перил, узорчатое обрамление по низу мостика придавали ему кокетливость и очарование. Констанце захотелось выйти из кареты, ступить на гладкие, плотно пригнанные плиты мостика, потрогать каменные узоры.

— А вон наш дом, Констанца! — Негромкий голос Алена отвлёк её. Она повернула голову, и вздох вырвался у неё из груди. За мостом, на другом склоне долины,