class="p1">— Да ладно, — улыбнулся он. — Своих не бросаем.
Дину продержали до часа ночи, скоты, хотя залог в три миллиона я внес сразу после оглашения. Расценки конские, конечно: обычному гражданину не вывести. Когда увидел ее — обнял крепко. Никогда больше она не переступит порог этого места!
— Любимая моя… — от себя отпустить не мог. — Я чуть с ума не сошел…
— Макс… — она прижалась ко мне так доверчиво, с облегчением, защиты искала. — Это какой-то ужас…
— Поехали отсюда. Нечего нам здесь делать.
Ночью через центр ехать одно удовольствие. Я жил в центре Европы, но красивей Москвы города не видел. Только сейчас она угнетала. Как мы ничтожны перед властью. Не важно виновны или без вины виноватые. Дина тихо пересказывала свой разговор с фсбэшником. В Конституции права и свободы гражданина — верховная ценность. Ага, как же.
— Мне кажется, здесь замешана твоя мачеха, — горько закончила Дина.
— Она до такого не додумалась бы в одиночку. Тут кто-то из «Астронефти».
— И у меня завелся предатель. Кто-то давал печати. Возможно, это фальсификация, но следователь слишком уверен.
— Не волнуйся, мы найдем и выловим всех крыс.
— Макс, меня посадят? — очень тихо спросила. Я нашел ее ладонь, мы пальцы скрестили и одновременно сжали крепко.
— Дина, ты туда не вернешься. Я не позволю. Мы вместе и всегда будем вместе. Ты и наш сын — самое главное в моей жизни. Я вас защищать буду от всего.
Дина улыбнулась сквозь слезы и поцеловала наши сплетенные пальцы.
— А где Матвей? Что ты ему сказал?
Вот сейчас нужно осторожно. Она на нервах вся.
— Дина, так вышло…
— Что? В смысле? — прервала взволнованно.
— Успокойся, все нормально. Я когда приехал, Матвея мне не отдали, я ведь никто, — хмыкнул. Хотел сдержать горечь, но не вышло. — Они Савину позвонили.
— Он у Жени?! — воскликнула нервно.
— Он у твоей свекрови. Матвею было некомфортно: он не знал, как вести себя с нами. Савин предложил отвезти его к бабушке. Матвей обрадовался. Я точно знаю, что он отвез его и уехал. Мой человек у ее дома. Хочешь, заберем его?
— Поздно уже. Они спят.
— Дин, — я повернулся к ней, когда остановились на светофоре, — вам домой сейчас нельзя. Мало ли что. Нужно безопасное место. Поехали к нам, в Сколково?
Она улыбнулась, зевнула котенком и кивнула. Я повернул на светофоре в сторону нашего дома. Хотя бы остаток ночи спасем. Завтра бой.
— Барсов? — ответил на звонок с незнакомого номера.
— Нужно поговорить. Срочно.
Я сразу узнал Савина. И сразу почувствовал, что разговор серьезный.
— Любимая, я отвезу тебя, а сам смотаюсь по делу. Это важно. Очень.
В Сколково никто не жил, но чистоту поддерживали и продукты закупали. Надеюсь, когда-нибудь здесь будет звучать смех, пахнуть едой и царить ласка и нежность.
— Перекуси и ложись, — я поцеловал ее в губы. — Тебе отдохнуть нужно.
С Савиным мы встретились на Аминьевском шоссе: просто бросили машины на обочине и, облокотившись о капот, смотрели друг на друга.
— Ты хотел поговорить, говори? — бросил я.
— У меня есть доказательства, кто замутил эту подставу.
Я только приподнял бровь. Неужели отдаст альтруизма ради?
— Я отдам их тебе, но с условием.
— Каким же?
— Ты оставишь мою жену.
— Думаешь, к тебе вернется? — поразительная самоуверенность!
— Мы сами разберемся. Без тебя.
Я открыл пассажирскую дверь, в салон нырнул и достал толстую папку. Вернулся на место и Савину передал.
— Нет, дружище, — саркастично начал, — это мы без тебя разберемся. А тебе советую уехать подальше, пока я ход этому, — кивнул на папку, которую он листать принялся, — не дал.
Савин оставался поразительно спокойным, хотя было от чего занервничать. А я смотрел на него и понять не мог, как можно было так бездарно просрать свое счастье. Зачем он боролся за Дину сейчас, если так цинично обманывал ее в супружеской жизни? Про его махинации молчу, за это надолго на нары залезть можно.
— У тебя было десять лет форы, — выплюнул я, — но ты решил проебать их.
Это не было фигурой речи. Даже лучшую подругу оприходовал.
— Я эти годы сына твоего воспитывал, давал им все, что мог. Любил…
Я усмехнулся. В любовь верилось с трудом. Или у него сердце и член в параллельных вселенных жили?
— А ты где был?
— Я не знал о нем.
— Кончил в девочку и дальше пошел, — ковырял в ране Савин. Больно.
— Да, так и есть. Мне стыдно. Я жалею, что столько времени потерял. Но мы наверстаем, поэтому: иди в жопу со своими условиями.
— Ты тоже можешь идти нахер со своим компроматом. Я оставлю Дину, только если она этого захочет.
— Она этого хочет! — зло выдохнул. О, кстати… Я выбросил вперед кулак. — Это тебе за видео. Это просто пиздец как низко.
Савин за челюсть схватился, но не произнес и звука. Через минуту выпрямился и достал телефон. Через мгновение мой мигнул сообщением. Я открыл его. Молча наблюдал за откровениями мачехи. Вот дрянь! Конченная мразь!
— Дину вытащи, — Савин сплюнул кровь на дорогу. Я только кивнул. Ради нее и сына в лепешку расшибусь. — Кстати, — закашлял он и тоже врезал мне по морде. Блядь, пропустил! — Нехер мою жену соблазнять было.
Савин пошел к машине. Я не стал продолжать обмен ударами. Он, можно сказать, помог мне. Я бросил взгляд в черное небо. Домой хочу. К Дюймовочки своей под бочок.
Я только вошел, но сразу почувствовал, что дом неуловимо изменился: он больше не был пустой коробкой, теперь это место, куда хотелось возвращаться.
Свет горел только над камином, интимными нежными тенями окутывая хрупкую женскую фигурку. Дина свернулась калачиком на диване. Меня ждала, но уснула. Устала, Дюймовочка моя. Такая юная и нежная без макияжа. Из одежды только моя рубашка. С величайшей осторожностью взял ее на руки и понес в спальню. Там будет удобнее. Дина даже не проснулась. Я уложил ее на простыни и укутал в одеяло. Сам в душ пошел. Смыть с себя вонь мусарни, по-другому и не назовешь.
Завтра через Субботина и адвокатов начнем крутить это дело. Значит, Владушка мстить мне решила. И Дину до кучи собралась закопать. На том и погорела. Даже без видео наркотики — перебор, шито белыми нитками. Но Савин, конечно, помог. Это не панацея, но во внимание принять должны, особенно благодаря волшебному денежному пенделю.
Я лег рядом, обнял Дину и осторожно в макушку поцеловал. Она сонно заворочалась и ко мне повернулась, носом в шею уткнулась, губами поймала мой пульс. Я не выдержал, с жаром провел ладонями по гибкому
